Новая ясность. К чему привела неделя переговоров России и Запада - Московский Центр Карнеги - Фонд Карнеги за Международный Мир,"Политика, как известно, – искусство возможного. В центре российского пакета документов – три безусловных требования Москвы: о нерасширении НАТО; о нераспространении инфраструктуры НАТО, особенно ударных средств, в Европе; о сокращении существующей инфраструктуры на территории восточных стран – участниц альянса до уровня 1997 года. Главное требование Москвы – отказ НАТО от дальнейшего расширения на территорию бывшего СССР – де-факто реализуется просто в силу того, что США и их союзники не готовы и вряд ли будут готовы взять на себя обязательства по военной защите своих клиентов, Украины и Грузии. Проблема не столько в неурегулированных конфликтах в Абхазии, Южной Осетии и Донбассе, сколько в перспективе прямого столкновения с Россией в регионах, где у Москвы есть и реальные интересы безопасности, и готовность в случае необходимости их отстаивать силой, а у США ни таких интересов, ни такой готовности нет и не предвидится. Поскольку США воевать с Россией за Украину не собираются, то Украину, как и Грузию, в НАТО не примут, пока у России сохраняется способность и решимость силой не допустить этого. Итак, Украины в НАТО в обозримом будущем не будет, эта угроза неактуальна. Будет ли НАТО на Украине – в форме ударных вооружений, военных баз, советников, поставок вооружений и прочего – вопрос более трудный. Управляемый США «непотопляемый авианосец» под боком у Москвы на территории, враждебной России, хотя формально и ненатовской Украины – это гораздо серьезнее, чем членство стран Балтии в НАТО. Этой угрозы в полной мере пока нет, но она вполне может возникнуть. Что делать в этой ситуации? Есть шанс договориться по вопросу неразмещения на Украине ракетных баз США. Об этом свидетельствует готовность американских переговорщиков в Женеве говорить на эту тему. Создание таких баз не является приоритетом для военной политики Вашингтона, а гипотетическое появление их, скажем, в районе Харькова может быть уравновешено установкой гиперзвуковых ракет «Циркон» на российских подводных лодках, курсирующих вдоль побережий Америки. Вероятно, можно договориться и насчет военных баз США и других стран НАТО на Украине: западные страны не хотят нести потери в ходе войны между Украиной и Россией и сейчас планируют в этих условиях эвакуировать своих советников из страны. Сложнее, если вообще возможно, договориться о прекращении военного и военно-технического сотрудничества между Украиной и США/НАТО. Максимум тут – это ограничения по характеру поставляемых Западом Киеву вооружений. Надо иметь в виду, что США в этом случае будут настаивать на деэскалации военных приготовлений России на украинском направлении. Любая деэскалация, однако, должна сопровождаться ограничениями на маневры НАТО вблизи границ РФ в Европе. Требование Москвы свернуть всю военную инфраструктуру на территории восточноевропейских стран НАТО столь же невыполнимо, сколь во многом уже и не нужно с точки зрения безопасности России. Несколько тысяч американских солдат на этой территории не представляют серьезной угрозы для России; натовские батальоны в Прибалтике – это своего рода успокоительное средство для трех принимающих стран: их присутствие на бывшей советской территории может быть неприятным, но вряд ли беспокоящим. Есть, конечно, другие объекты инфраструктуры, которые действительно представляют угрозу. Это прежде всего элементы американской системы ПРО в Румынии и Польше; аэродромы, где могут базироваться самолеты – носители ядерного оружия; военно-морские базы и так далее. Вопрос о пусковых установках систем ПРО, которые могут быть переоборудованы для ракет средней дальности, может быть решен в рамках потенциальной договоренности по РСМД. Другие вопросы относятся к контролю над обычными вооружениями в Европе, закрытой после отказа стран НАТО ратифицировать адаптированный договор ДОВСЕ. Есть впечатление, что третье ключевое требование – «назад в 1997 год!» – было выдвинуто для того, чтобы в какой-то момент его снять, демонстрируя готовность Москвы к компромиссам. Еще один резерв для достижения договоренностей – развязка пакета российских предложений-требований, готовность действовать на параллельных треках, но только если появится уверенность, что удовлетворяющие интересам безопасности России соглашения могут быть согласованы. Что в итоге? Вероятность того, что США выполнят российские требования в той форме и в те сроки, которые предложены Москвой, равна нулю. Теоретически возможны договоренности по двум из трех ключевых тем: нерасширения и неразвертывания. Такие договоренности, однако, могут носить политический, а не юридически обязывающий характер. В отдельных российских комментариях говорилось об отзыве положений Бухарестской декларации НАТО 2008 года о том, что Украина и Грузия «станут членами НАТО». Однако вряд ли это произойдет на мадридском саммите альянса 2022 года: символика может не иметь реального содержания, но отказ от нее сопряжен с чувствительными морально-психологическими потерями для НАТО. Это, однако, не единственный путь. По инициативе США НАТО, например, может объявить долгосрочный мораторий на прием новых стран. Президент США Байден уже говорил о десяти годах «непринятия Украины» в альянс; некоторые американские эксперты говорят о 20–25 годах. Заместитель министра иностранных дел РФ Сергей Рябков отчетливо произнес «никогда». Для подавляющего большинства ныне здравствующих ведущих политиков и высших чиновников «никогда» может означать – не при моей жизни. Для примера можно назвать срок 69 или хотя бы 49 лет. По неразвертыванию ракет средней дальности и других ударных вооружений также можно договориться – в рамках не договора, а межправительственного российско-американского соглашения, которое в США не подлежит ратификации. В ходе переговоров по этому вопросу можно было бы также снять озабоченности сторон в отношении американских пусковых установок ПРО и новой российской крылатой ракеты. Наконец, из списка претензий по инфраструктуре восточного фланга НАТО можно было бы выделить конкретные беспокоящие вопросы и решить их в рамках договоренности о мерах доверия. Ничто из перечисленного не подходит под понятие гарантий безопасности или юридически обязывающих документов, но, как уже отмечалось, первые у России давно имеются в форме арсенала ядерного сдерживания и наличия боеспособных вооруженных сил, а вторые практически недостижимы и в любом случае неабсолютны. Тем не менее это, говоря словами президента Путина, было бы «кое-что», зафиксированное в письменном виде. Контрмеры К сожалению, удовлетворительные договоренности по интересующим Россию вопросам пока что не могут быть достигнуты. Для президента Путина, однако, и отрицательный результат – тоже результат. Кремлю нужна была ясность, и Кремль ее получил. Надо иметь в виду, что российские требования к США и НАТО – это на самом деле стратегические цели российской политики в Европе. Если не удастся достичь их дипломатическим путем, они будут реализовываться иными способами. Российские официальные лица упоминали, что в случае неудачи переговоров Москва примет военно-технические и даже военные меры. Эти меры не были заранее анонсированы – в отличие от западных санкций на случай вторжения России на территорию Украины. Но они широко обсуждаются. Вероятно, речь пойдет о широком наборе мер – от продолжения силового давления и размещения в тех или иных регионах новых систем вооружений до гораздо более тесного взаимодействия с союзной Белоруссией и более тесной координации с китайскими партнерами. Важно, чтобы такие меры отвечали на существующие угрозы безопасности России и не провоцировали возникновение новых угроз. Не стоит стремиться к простому военно-техническому и военно-стратегическому наказанию Запада за его неуступчивость. Главное для Москвы – поддерживать устойчивость сдерживания при любых возможных изменениях военно-политической ситуации, парируя угрозы и предупреждая их и тем самым выстраивая систему национальных гарантий безопасности, основанную не на соглашениях с потенциальным противником, а на его сдерживании. Соглашения, однако, тоже могут быть полезны, если их удастся согласовать на приемлемых условиях. Только что закончившийся переговорный блиц – это только один из раундов разыгрываемой на наших глазах стратегической партии. США и НАТО пообещали представить России свои контрпредложения. Пока же в американском Конгрессе обсуждают новые санкции, в Кремле составляют российский пакет контрсанкций, а в Минобороны проводят свои мероприятия.",Новая ясность. К чему привела неделя переговоров России и Запада - Московский Центр Карнеги - Фонд Карн