ьшой и сложный кризис, из которого неясно, в каком виде выходит, либо раскол элит и деконструкция режима, либо массовые протесты по какой-либо причине и тоже деконструкция режима. Или сочетание всех этих факторов с тем же итогом. Но, поскольку этот момент, видимо, произойдёт не в мирное время, а в военное, то есть ещё одна вероятность – военный переворот. Этот способ смены власти особенно популярен в Латинской Америке, а вот для наших широт он, скорее, экзотика. Но сейчас идёт война, противоборствующие стороны угодили в позиционный тупик, и российские власти не особо довольны своим положением. Может ли это недовольство вылиться в нечто более серьёзное, чем записанное на телефон обращение. Давайте сегодня поговорим о том, возможен ли в России военный переворот. Сначала разберёмся с причинами, исходя из которых военный переворот в России не очень вероятен, и эти причины объясняются тем, как формировалась российская, а тогда ещё советская армия. Дело в том, что в нашей стране армия уже почти сто лет не является политическим субъектом. Эта история для неё полностью закончилась ещё в тридцатых годах прошлого века, и связано это с генезисом советской власти. В результате борьбы в партийной верхушке большевиков власть захватили вовсе не те, кто силой брал Зимний и другие органы управления в Петрограде, и не те, кто с шашкой на коне шёл на белогвардейские пулемёты, увлекая за собой солдат. Даже не те, кто глаголом жёг сердца людей и мог целый вражеский гарнизон перетянуть на свою сторону с помощью одной лишь харизмы. Не те, кто делал революцию, побеждал в войне и силой подчинил огромную страну. К началу тридцатых годов власть всецело оказалась в руках аппаратчиков. Сталин не мог вдохновлять массы своим косноязычием и уж тем более внешним образом. Низенький рябой мужичонка с пережитой в детстве оспой, которая навсегда его изуродовала. Никакие дивизии он за собой не водил, и должность у него была невидимая: генеральный секретарь. Уже потом, при Сталине, она станет синонимом императора СССР, в базе своей она полностью отражает своё невзрачное название. Начальник аппарата партии, командир скрепок, генерал регламента, вождь расписания, главнокомандующий бумажек с печатями. Именно это и привело Сталина к власти, не борьба на полях Гражданской войны, не харизма – а манипуляции с регламентом, возможность кому-то дать слово на съезде, а кого-то задвинуть. С помощью таких действий он быстро составил верхушку партии и страны из своих людей, таких же тихих бюрократов, которые производят бумажки и бумажкам подчиняются, и задвигают речи, но всё решают в тишине кабинетов, формируя сложные союзы и заговоры. Сталин создал класс номенклатуры и стал в нём номенклатурщиком номер один. Для таких людей армия – главный и первый враг, ведь решивший взбунтоваться комдив не будет перетягивать на свою сторону делегатов съезда в буфете. А приведёт солдат в Москву и перевешает всех этих тонкошеих вождей так быстро, что они и пикнуть не успеют. Заговор генералов, командующих людьми, вооружёнными людьми – это страшный сон для верхушки такого режима. Любые мысли военных о политике. хоть о какой-то самостоятельности, любые их предположения о реальной силе армии Сталину нужно было устранять превентивно, выжигать на корню. Армия в его режиме должна была существовать только в запутанном до икоты виде, и никак иначе. Именно это Сталин делал во время Большого террора 37-38 годов, де-факто уничтожив командный состав армии. Из 767 офицеров в здании от комбрига до маршала были ликвидированы 444, и ещё 59 прошли через следствие, пытки и лагеря. Произошло это всё с 37 по 41 год. Если для остального начальства репрессии в эти годы были массовыми, то для армейской верхушки были почти поголовными. Страна очень дорого заплатила за эту политику в начале войны, к которой армия подошла с неоднократно репрессированным командованием, но Сталин своего достиг: люди в армейских погонах стали бояться собственной тени. Бояться настолько, что ни для каких мыслей о политики места в голове не оставалось. Армия стала просто инструментом, послушным до раболепия. Она перестала быть актором. После победы в Великой Отечественной войне у руководства СССР появилась новая головная боль: популярные и авторитетные генералы выигранной войны. Народ их любит, элиты уважают, войска им преданы. Мало ли что им в голову взбредёт, может, маршал Победы решит, что больше подходит для управления страной, чем Сталин? Советское правительство приняло меры. Жукова отправили в Одессу бороться с преступностью, Рокоссовского в Польшу, а армию в целом переустроили так, что она не имела никаких собственных ресурсов и рычагов влияния на общество, и чтобы армия не имела руководства, популярного в обществе и среди военных. В следующие два десятилетия после войны армия быстро деградировала. На руководящие должности приходили фронтовики, герои войны, обладавшие безупречным моральным авторитетом. Они за страну кровь проливали, они до Берлина дошли. Но очень многие из них не имели специального образования: не только академиев не кончали, но даже школьный аттестат был не у всех. Дослужившись на войне, скажем, до капитана, в мирное время они продолжали военную карьеру: становились командирами бригад, других подразделений – но лишь приблизительно понимали задачу армии в мирное время. А вот выпускники командных училищ не могли продвинуться по службе в обход этих заслуженных фронтовиков. Со временем армия стала полукомичной, вечно недофинансированной структурой, в которой всё держится на отрицательном отборе и показухе. Квадратные сугробы, крашеная трава и традиционные портянки. Твердолобые прапорщики, отдающие приказ копать от забора и до обеда. Ещё один признак того, насколько армия в России изолирована от общества и власти: бывших военных в руководстве страны почти нет. Редкий генерал пробьётся хотя бы в депутаты, не говоря уже о губернаторах или, например, о полпредах. Армейская иерархия не встроена в вертикаль власти. Если человек начал строить карьеру в армии, там он и останется до самой пенсии. Какой-нибудь фсбшник или полицейский может, например, стать начальником службы безопасности какого-нибудь банка, но военные там не нужны, и даже война ничего в этом смысле не изменила. Ветераны СВО не делают карьеры во власти, что бы там ни болтала пропаганда про новую элита. С началом полномасштабного вторжения в армии так и не появилось ни одного популярного военачальника. Был, конечно, Пригожин, но он совершенно особый случай. Само появление группы «Вагнер» – симптом положения армии в государственной системе России. Только там, где военным не доверяют и ни в грош их не ставят, могла появиться парамилитари структура с теми же функциями и задачами, как и у армии, и руководил ей отбитый на всю голову уголовник, зато свой. В итоге свой Пригожин решился на настоящий мятеж. И то, что он передумал на подступах к Москве, не отменяет старой истины: если разозлить толпу вооружённых людей, создать дискомфортные условия, а потом продемонстрировать собственную слабость, жди неприятностей. Был ещё Суровикин, он должен был просто принять простое решение и сдать Херсон, но внезапно начал набирать очки популярности. А ещё у него были порочащие связи с мятежниками. Это всё слишком большой ресурс для армейского генерала. После пригожинского бунта он пропал с радаров и теперь работает с документами в закрытом помещении. Так что власть вполне себе понимает, откуда может прилететь, и всё контролирует. Влезает во внутриармейские дела, принимает не только стратегические решения, но даже тактические. Следит, чтобы недовольство ходом войны среди военных не нашло себе выхода. Всё выглядит так, что и сейчас армия в России не является политической силой.",Смена власти силой. Возможен ли военный переворот в России - ЭХО,https://echofm.online/opinions/smena-vlasti-siloj-vozmozhen-li-voennyj-perevorot-v-rossii,2024-02-15 05:47:30 -0500