Пасха во мраке. Протоиерей Алексий Уминский | Правмир,"— Как маленький человек может противостоять большому злу? Все время слышишь обвинения, что ты что-то не сделал, чему-то не помешал. — Большому злу ты помешать не можешь. И не должен. Это ложная позиция, когда кто-то хочет поставить тебя в противостояние всемирному злу. Оно не побеждается противостоянием и яростной борьбой с ним. Достаточно того, что свет во тьме светит. Никакого другого пути нет. — А тьма-то не побеждается все никак. — Свет не побеждается, вот в чем все дело. Не свет должен победить тьму, а тьма не может победить свет. — Я не поняла… — Когда свет во тьме светит, это значит, что тьма не может победить свет. Это не значит, что тьмы больше нет. Это не значит, что маленький свет все вокруг озарил. Это значит только то, что тьма не может объять его. В этом и есть победа света. — То есть главное, что он есть? — Да. И не надо придумывать, что сразу станет светло, и все цветы сразу вырастут, и все деревья заплодоносят — нет. Ну просто твой свет тьма не может победить. Как тьма не победила Христа. Хотя победила. Вот Его распяли на кресте. Труп лежал. «Магдалина билась и рыдала?» Билась и рыдала. Лежит труп бездыханный, абсолютно изуродованный, его уносят в пещеру. Тьма победила. Какие вопросы? Победила. Как бы. Внешне. Нет, не победила. Не победила. То же самое происходит с человеком. Человек не может победить. Но главное, что и его не могут победить.",Пасха во мраке. Протоиерей Алексий Уминский | Правмир,https://www.pravmir.ru/pasha-vo-mrake-protoierej-aleksij-uminskij/?fbclid=IwAR169iniv_1jLXsiwBHok-fGwmW1XsfQT3Frb7E8Np8sZwT4WeWNgQUVBng,2023-04-17 02:20:04 -0400
Facebook,"Когда мне было 22 года я узнала о книге Даниила Андреева «Роза Мира». Я была невероятно увлечена этой книгой. Мне казалось, что я прикоснулась к тайному знанию, открытому мне щедрым даром не писателя, а проводника. Я была абсолютно потрясена биографией и судьбой автора. Воодушевлена его мужеством и стойкостью. Но. Но!!! Я, торопясь прикоснуться к тайне, пролистывала первые главы книги, а может и не пролистывала, а просто была невнимательна и не запомнила фундаментальное послание, с которого начинается «Роза Мира». Пару ней назад, очень близкий мне молодой человек, которому я не раз говорила о том, что эту книгу обязательно надо читать, наконец, спустя годы начал ее читать. И написал мне. - Начал читать. Рыдаю. Я спросила, что причиняет ему боль? Он ответил. - В самом начале книги Андреев пишет о том, как начинал писать книгу в тюрьме. Размышляет об угрозе новой войны и тирании. И я остолбенела. В моей пямяти было все, что угодно. Жругры и Уицраоры, но вот это размышление о грозящих человечеству опасностях, его не было в моей памяти. Уже несколько последних месяцев я думаю о том, в чем черпать силы и надежду? И не нахожу ни одного источника для надежды. - Возможно тебе надо опять прочитать «Розу Мира»? Внимательно? Спросил молодой человек. - Возможно именно слова обреченного человека дадут тебе надежду? «Эта книга начиналась, когда опасность неслыханного бедствия уже нависала над человечеством; когда поколение, едва начавшее оправляться от потрясений второй мировой войны, с ужасом убеждалось, что над горизонтом уже клубится, сгущаясь, странная мгла – предвестие катастрофы ещё более грозной, войны ещё более опустошающей. Я начинал эту книгу в самые глухие годы тирании, довлевшей над двумястами миллионами людей. Я начинал её в тюрьме, носившей название политического изолятора. Я писал её тайком. Рукопись я прятал, и добрые силы – люди и не люди – укрывали её во время обысков. И каждый день я ожидал, что рукопись будет отобрана и уничтожена, как была уничтожена моя предыдущая работа, отнявшая десять лет жизни и приведшая меня в политический изолятор. Книга ""Роза Мира"" заканчивается несколько лет спустя, когда опасность третьей мировой войны не поднимается уже, подобно мглистым тучам, из-за горизонта, но простёрлась над нашими головами, закрыв зенит и быстро спускаясь от него вниз, по всем сторонам небосклона. ""А может быть, обойдётся?"" – Такая надежда теплится в душе каждого, и без подобной надежды нельзя было бы жить. Одни пытаются подкрепить её логическими доводами и активными действиями. Некоторые ухитряются убедить самих себя в том, будто опасность преувеличивается. Третьи стараются не думать о ней совсем, погружаясь в заботы своего маленького мирка и раз навсегда решив про себя: будь, что будет. Есть и такие, в чьей душе надежда тлеет угасающей искрой, и кто живёт, движется, работает лишь по инерции. Я заканчиваю рукопись ""Розы Мира"" на свободе, в золотом осеннем саду. Тот, под чьим игом изнемогала страна, давно уже пожинает в иных мирах плоды того, что посеял в этом. И всё-таки последние страницы рукописи я прячу так же, как прятал первые, и не смею посвятить в её содержание ни единую живую душу, и по-прежнему нет у меня уверенности, что книга не будет уничтожена, что духовный опыт, которым она насыщена, окажется переданным хоть кому-нибудь. ""А может быть – обойдётся, тирания никогда не возвратится? Может быть, человечество сохранит навеки память о страшном историческом опыте России?"" – Такая надежда теплится в душе всякого, и без этой надежды было бы тошно жить. Но я принадлежу к тем, кто смертельною ранен двумя великими бедствиями: мировыми войнами и единоличной тиранией. Такие люди не верят в то, что корни войн и тираний уже изжиты в человечестве или изживутся в короткий срок. Может быть отстранена опасность данной тирании, данной войны, но некоторое время спустя возникнет угроза следующих. Оба эти бедствия были для нас своего рода апокалипсисами – откровениями о могуществе мирового Зла и о его вековечной борьбе с силами Света. Люди других эпох, вероятно, не поняли бы нас; наша тревога показалась бы им преувеличенной, наше мироощущение – болезненным. Но не преувеличено такое представление об исторических закономерностях, какое выжглось в человеческом существе полувековым созерцанием и соучастием в событиях и процессах небывалого размаха. И не может быть болезненным тот итог, который сформировался в человеческой душе как плод деятельности самых светлых и глубоких её сторон. Я тяжело болен, годы жизни моей сочтены. Если рукопись будет уничтожена или утрачена, я восстановить её не успею. Но если она дойдёт когда-нибудь хотя бы до нескольких человек, чья духовная жажда заставит их прочитать её до конца, преодолевая все её трудности, – идеи, заложенные в ней, не смогут не стать семенами, рождающими ростки в чужих сердцах. И произойдёт ли это ещё до третьей мировой войны или после неё, или третья война не будет развязана в ближайшие годы вовсе – книга не умрёт всё равно, если хоть одни дружественные глаза пройдут, глава за главой, по её страницам. Потому что вопросы, на которые она пытается дать ответ, будут волновать людей ещё и в далёком будущем. Эти вопросы не исчерпываются проблематикой войны и государственного устройства. Но ничто не поколеблет меня в убеждении, что самые устрашающие опасности, которые грозят человечеству и сейчас и будут грозить ещё не одно столетие, это – великая самоубийственная война и абсолютная всемирная тирания. Быть может, третью мировую войну – в нашу эпоху – человечество превозможет или, по крайней мере, уцелеет в ней, как уцелело оно в первой и во второй. Быть может, оно выдержит, так или иначе, тиранию ещё более обширную и беспощадную, чем та, которую выдержали мы. Может случиться также, что через сто или двести лет возникнут новые опасности для народов, не менее гибельные, чем тирания и великая война, но – иные. Возможно. Вероятно. Но никакие усилия разума, никакое воображение или интуиция не способны нарисовать опасностей грядущего, которые не были бы связаны, так или иначе, с одной из двух основных: с опасностью физического уничтожения человечества вследствие войны и опасностью его гибели духовной вследствие абсолютной всемирной тирании.» Даниил Андреев. «Роза Мира».",Facebook,https://www.facebook.com/JuliaAug/posts/pfbid0THAQ64LEuhxYrswUCpQrHavS74FiWNkMpTVnzoQrKPp2dHeChRxXhsqyRsxSUNmvl,2023-04-17 02:23:03 -0400