олный текст еще неопубликованной статьи, чтобы все заинтересованные сами могли составить о ней не превратное представление. В данном случае был бы благодарен за перепост – ""тиражирование"" этого моего текста. Олег Лекманов «НАМ» И «НАС» В СТИХОТВОРЕНИИ БРОДСКОГО «НА НЕЗАВИСИМОСТЬ УКРАИНЫ» Мы здесь росли и превратились В угрюмых дядь и глупых теть. Скучали, малость развратились – Вот наша улица, Господь. Сергей Гандлевский В стихотворении Иосифа Бродского «На независимость Украины», написанном, скорее всего, в январе 1992 года , ни разу не употребляется личное местоимение «я» и производные от него, зато многократно встречаются падежные формы личного местоимения «мы» и глаголы первого лица, множественного числа: «Не нам, кацапам», мы «с залитыми глазами жили, как при Тарзане», «Скажем им», «Ступайте от нас», «брезгуя гордо нами», «Вашего неба, хлеба / нам – подавись мы жмыхом и потолком – не треба», «Полно качать права, шить нам одно, другое», «Больше» мы «поди, теряли», «Как-нибудь перебьемся». Кто они, эти «мы», от лица которых проклинает украинцев Бродский? Не будем пока выходить за пределы стихотворения и обратим пристальное внимание на третью его строфу: Гой ты, рушник-карбованец, семечки в потной жмене! Не нам, кацапам, их обвинять в измене. Сами под образами семьдесят лет в Рязани с залитыми глазами жили, как при Тарзане. Здесь Бродский, как представляется, отделяет «нас» стихотворения от тогдашних российских ура-патриотов. Он прямо говорит, что, если вспомнить историю России и Советского Союза, то русским гордиться особенно нечем. Рязань в третьей строфе почти наверняка должна была напомнить читателям о князе Олеге Рязанском, которому традиционно инкриминируют сговор с Мамаем и Ягайло за спиной Дмитрия Донского и предательство Дмитрия. А «семьдесят лет» – это, конечно, семьдесят лет советской власти (с 1917 по 1987 гг.), когда весь советский народ, в том числе и русские, а не только украинцы, покорно жили под ярмом и не оказывали решительного сопротивления государству-насильнику. Соответственно, главное обвинение, которое Бродский от лица «нас» предъявляет украинцам – это обвинение, выстроенное в логике «дружба дружбой, а денежки врозь», только дружбу он заменяет на общее несчастье (процитируем финал пятой строфы): Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще, а курицу из борща грызть в одиночку слаще? В этом горьком вопросе содержится и ответ: мы вместе пережили страшные советские годы, а теперь вы нас бросаете и ищете выгоды в союзе с Западом (в стихотворении Бродского прямо упоминаются поляки, немцы и Канада), а расхлебывать страшные последствия советского владычества предоставляете лишь нам . Об этом Бродский говорит не только в пятой строфе стихотворения, но и в шестой, согласно которой украинцы пытаются повернуть время «вспять» и сделать вид, что никакого общего прошлого у них с россиянами не было: Плюнуть, что ли, в Днипро: может, он вспять покатит, брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый отвернутыми углами и вековой обидой. Итак, «мы» стихотворении Бродского, это те россияне, которые, с одной стороны, ненавидели советскую империю, а с другой – ставили Украине в вину поспешный разрыв с Россией в один из наиболее драматических моментов ее истории. Если мы теперь попробуем вписать стихотворение «На независимость Украины» в исторический контекст 1991–1992 годов, то увидим, что взгляд Бродского был общим для очень большого количества россиян, живших как в Советском Союзе, так и на Западе. Сразу же отметим, что речь далее пойдет не о текстах, которые Бродский непременно читал, то есть не об источниках его стихотворения, а о текстах, в которых высказывалась точка зрения на события, близкая той, что выражена в стихотворении «На независимость Украины». Разумеется, далеко не все россияне разделяли подобную точку зрения и в декабре 1991–январе 1992 гг. До этого периода среди тех «нас», от лица которых Бродский написал свое стихотворение, в отношении Украины господствовали, скорее, благодушные настроения. В начале 1992 года публицист Анатолий Стреляный (украинец по национальности) по свежим следам вспоминал атмосферу времен поздней перестройки: Уже мне попадались первые секретари украинских райкомов, которые высказывались за уход из-под Москвы, а мои русские друзья… «Ну, что ты говоришь такое! Всегда были вместе, а теперь разойдемся?!» Поэтому, например, тон обращения к украинцам, взятый в статье Александра Солженицына «Как нам обустроить Россию? Посильные соображения», написанной в июле 1990 года, можно определить как ласково-увещевательный. Но и Солженицын напоминал украинцам про общее советское прошлое: «Братья! Не надо этого жестокого раздела! – это помрачение коммунистических лет. Мы вместе перестрадали советское время, вместе попали в этот котлован – вместе и выберемся» . Тем болезненнее недавние «русские друзья» (воспользуемся формулой А. Стреляного) Украины восприняли даже не столько сам акт провозглашения ее независимости, принятый Верховной Радой 24 августа 1991 года и поддержанный 90,32 % участников общенационального украинского референдума 1 декабря 1991 года, сколько последующее жесткое поведение Украины в отношении России. Особое недовольство вызвали у «русских друзей» Украины ее претензии на незамедлительное создание собственной армии и флота . «Грозными проклятиями проводили строптивую сестричку слившиеся в горести одной демократы и государственники», – еще 9 декабря 1991 года иронически констатировал обозреватель журнала «Коммерсантъ Власть» . Реакция «государственников», то есть представителей так называемой «русской партии» на обстоятельства, сопровождавшие отделение Украины от России, нас сейчас не интересует. «Государственники», как уже было сказано, явно не входили в то «мы», от лица которого было написано стихотворение Бродского. Однако и многие российские демократы отреагировали на события конца 1991 и, особенно – начала 1992 года чрезвычайно болезненно. В качестве примера приведем здесь с небольшими сокращениями заметку из того же «Коммерсанта» от 13 января 1992 года с выразительным названием «Владимир Лукин нажаловался американцам на Украину». Кроме Лукина, действующими лицами этой заметки стали еще два российских политика с устойчивой репутацией демократов: 6 января состоялась встреча председателя Комитета ВС Российской Федерации по международным делам и внешнеэкономическим связям Владимира Лукина с делегацией конгресса США во главе с Сомом Гиббсоном. В доверительной беседе Лукин посетовал на нарушение Украиной беловежских и алма-атинских договоренностей и просил американцев оказать давление на недисциплинированного Леонида Кравчука. <…> …главный парламентарий-международник <…> нажаловался американцам на плохое поведение Киева, который, претендуя на Черноморский флот, нарушает минские и алма-атинские договоренности. Как стало известно из кругов, близких к Белому дому, Лукин попросил конгрессменов поддержать Россию и оказать давление на Украину. При этом он не исключил, что Москва может прибегнуть к действиям силового характера. Наблюдатели не считают жесткость выражений Лукина в адрес Украины случайностью. Три дня спустя на встрече с сотрудниками МИД России вице-премьер Геннадий Бурбулис почти в тех же осторожных, но тем не менее определенных формулировках подтвердил позицию российского руководства в отношениях с Киевом. И уж совершенно откровенно высказался мэр Петербурга Анатолий Собчак, предложив увязать вопрос о судьбе Черноморского флота с проблемой Крыма. Как считают эксперты, рождественские просьбы Лукина к американцам стали началом массированной кампании давления на украинского президента: Россия не намерена более идти на уступки . Если в «коммерсантовской» заметке ругательная риторика по понятным причинам не использовалась, в большой статье Александра Минкина «Президентская рать», опубликованной во втором номере ультралиберального московского журнала «Столица» за 1992 год (подписан в печать 9 января) желчь и обида просто переливались через край. Как и Бродский, Минкин начинает свою статью с переосмысления результатов Полтавской битвы, в эпиграф у него вынесена цитата из Пушкина: «И грянул бой. Полтавский бой!» (у Бродского в зачине стихотворения: «Дорогой Карл Двенадцатый, сражение под Полтавой, / слава Богу, проиграно»). Как и Бродский, Минкин сопоставляет события конца 1991–начала 1992 гг. с Брестским миром 1918 года: «Ельцин гордился своим Брестским миром (ну, нету у наших начальников ни вкуса, ни слуха)» – сравните у Бродского в зачине стихотворения, с намеком на Ленина: «Как говорил картавый, / время покажет» . Как и Бродский, автор статьи «Президентская рать» уличает украинцев в отказе от христианства и, по-видимому, от христианских нравственных ценностей – он обзывает президента Украины «нехристем» ; в стихотворении Бродского «На независимость Украины» об украинском флаге сказано: «даром, что без креста: но хохлам не надо». Как, по-видимому, и Бродский, Минкин в своей статье обыгрывает не только то, что в Канаде живет очень много украинцев, но и то, что Украина «заказала у канадской фирмы Canadian Bank Note Co. (Оттава) 1,5 млрд банкнотов, деноминированных в гривнах» . Минкин пишет: Кравчук «постоянные карбованцы в Канаде