н пост”, 15.10.2000 Группа республиканцев в Палате представителей США раскритиковала администрацию Клинтона за поддержку бывшего президента России Бориса Ельцина, которого они обвиняют в поощрении коррупции и предоставлении неправомерного влияния крупному бизнесу во время его пребывания у власти. Аналогичные взгляды высказывают и некоторые рецензии на только что опубликованные мемуары Ельцина. К сожалению, эти люди пренебрегают контекстом российской истории. Как участник крупнейшей сделки по приватизации бизнеса того периода, за которую меня прозвали «олигархом», я хотел бы рассмотреть то, что произошло в России, в исторической перспективе. Когда большевики отменили частную собственность в 1917 году, они передали все экспроприированные богатства под управление двух организаций, которые должны были стать столпами советского тоталитаризма: Коммунистической партии и тайной полиции (в конечном итоге известной как КГБ). Для достижения этой цели новые менеджеры физически уничтожили предыдущих владельцев — десятки миллионов. Три четверти века спустя, всего за несколько лет, Борис Ельцин осуществил разворот большевистской революции в обратном направлении – и сделал он это бескровно и эффективно. К 1998 году 75 процентов собственности было передано в частные руки. Критики говорят, что приватизация была несправедливой: «олигархи» получили крупные активы за небольшую часть их реальной стоимости. Чтобы объяснить контекст этого утверждения, напомню события решающего 1996 года, который начался с того, что коммунисты получили большинство в Думе, а популярность Ельцина упала ниже 3 процентов, в то время как популярность его соперника-коммуниста Геннадия Зюганова выросла почти до 30 процентов. Именно тогда Ельцин и Анатолий Чубайс решили быстро распродать большую часть государственных активов, чтобы коммунистам было сложно ренационализировать частную собственность после ожидаемой победы Зюганова на выборах. Это и было причиной моего решения подать заявку на покупку нефтяной компании «Сибнефть». Для аукциона мне и моим партнерам нужно было не менее 100 миллионов долларов, но на руках у нас было всего 60 миллионов. Поэтому мы пригласили иностранных инвесторов – из США, Западной Европы и Японии – принять участие в нашей заявке. Нам никто не дал ни цента, а Джордж Сорос, который всегда понимал Россию лучше других, сказал мне: «Риск слишком велик. Коммунисты все заберут обратно. Россия скатывается в черную дыру. Не будь дураком, Борис, забирай семью и уезжай, пока не поздно». Но мы не убежали. Я нашел деньги в России, и мы выиграли аукцион. И помогли Ельцину победить коммунистов на выборах, используя частные телеканалы. Через неделю после выборов я получил предложение с Запада продать мою долю в «Сибнефти» за 1 миллиард долларов. Таким образом, утверждение о том, что мы заплатили несправедливую цену, является ложным: принять участие мог любой, кто серьезно хотел, но немногие были готовы пойти на риск. Что касается неправомерного влияния, то нашим критикам не следует забывать, что в России не существует сильного гражданского общества и среднего класса, которые защищают демократические свободы на Западе. У нас есть лишь коммунисты – все еще слишком влиятельные – и бывшие сотрудники КГБ, которые ненавидят демократию и мечтают вернуть утраченные позиции. Единственным противовесом им является новый класс капиталистов, который в чрезвычайных обстоятельствах находит приемлемым и даже считают себя обязанными нпрямую вмешаиваться в политический процесс. В 1996 году это произошло дважды: во время выборов и позже, когда мы помогли очистить Кремль от потенциальной хунты КГБ. Тем, кто считает наши методы неприемлемыми, я отвечу: чтобы наказать мелкого диктатора-националистиста, Соединенные Штаты оправдали разрушение – с безопасного расстояния – инфраструктуры целой страны, включая ее телевизионные станции [речь идет о бомбардировках Югославии — АГ]. Разве не двойной стандарт обвинять людей в неоправданном политическом влиянии за то, что они рискуют своей жизнью и жизнью своих семей, чтобы предотвратить гораздо более жесткую диктатуру в собственной стране? После своего поражения в 1996 году коммунисты и КГБ начали согласованную клеветническую кампанию против нового класса российских капиталистов. Ложные обвинения в коррупции, отмывании денег и связях с организованной преступностью стали обычными инструментами в арсенале дезинформации, который вели вновь вернувшиеся к делу мастера из КГБ времен холодной войны. В 1999 году им почти удалось объявить Ельцину импичмент в Думе по ложным обвинениям в коррупции. Сегодня КГБ вновь вошел в силу в Кремле, а влияние крупного бизнеса сведено к нулю. Результаты очевидны: система демократических сдержек и противовесов была демонтирована законами президента Путина. Частных владельцев независимых СМИ шантажирует правительство, недовольное освещением событий в новостях. А страх перед властями вновь закрадывается в сердца и умы миллионов россиян. Существует реальная опасность восстановления авторитарного режима. На этот раз он будет националистическим, а не коммунистическим, но основная цель будет той же: чтобы государственная бюрократия контролировала всю власть и все богатства. И снова, как и в 1996 году, единственной группой, которая осмелится встать на защиту демократии, являются российские капиталисты – порождение президента Ельцина.