дня спустя на встрече с сотрудниками МИД России вице-премьер Геннадий Бурбулис почти в тех же осторожных, но тем не менее определенных формулировках подтвердил позицию российского руководства в отношениях с Киевом. И уж совершенно откровенно высказался мэр Петербурга Анатолий Собчак, предложив увязать вопрос о судьбе Черноморского флота с проблемой Крыма. Как считают эксперты, рождественские просьбы Лукина к американцам стали началом массированной кампании давления на украинского президента: Россия не намерена более идти на уступки[10]. Если в «коммерсантовской» заметке ругательная риторика по понятным причинам не использовалась, в большой статье Александра Минкина «Президентская рать», опубликованной во втором номере ультралиберального московского журнала «Столица» за 1992 год (подписан в печать 9 января) желчь и обида просто переливались через край. Как и Бродский, Минкин начинает свою статью с переосмысления результатов Полтавской битвы, в эпиграф у него вынесена цитата из Пушкина: «И грянул бой. Полтавский бой!» [11] (у Бродского в зачине стихотворения: «Дорогой Карл Двенадцатый, сражение под Полтавой, / слава Богу, проиграно»). Как и Бродский, Минкин сопоставляет события конца 1991 – начала 1992 гг. с Брестским миром 1918 года: «Ельцин гордился своим Брестским миром (ну, нету у наших начальников ни вкуса, ни слуха)»[12] – сравните у Бродского в зачине стихотворения, с намеком на Ленина: «Как говорил картавый, / время покажет»[13]. Как и Бродский, автор статьи «Президентская рать» уличает украинцев в отказе от христианства и, по-видимому, от христианских нравственных ценностей – он обзывает президента Украины «нехристем»[14]; в стихотворении Бродского «На независимость Украины» об украинском флаге сказано: «даром, что без креста: но хохлам не надо». Как, по-видимому, и Бродский, Минкин в своей статье обыгрывает не только то, что в Канаде живет очень много украинцев, но и то, что Украина «заказала у канадской фирмы Canadian Bank Note Co. (Оттава) 1,5 млрд банкнотов, деноминированных в гривнах»[15]. Минкин пишет: Кравчук «постоянные карбованцы в Канаде заказал. Там ему канадские мастера за американские доллары украинских карбованцев наштампуют – гуляй – не хочу»[16] (у Бродского говорится об украинском флаге с намеком на чернобыльскую катастрофу и с едва ли не намеренным спутыванием флага советской Украины с флагом советской Белоруссии: «То не зелено-квитный[17], траченый изотопом, – / жовто-блакитный реет над Конотопом, / скроенный из холста: знать, припасла Канада»). Как и Бродский, Минкин густо насыщает свою статью издевательски звучащими украинизмами: «Жовто-блакитный Кравчук»[18] (у Бродского: «жовто-блакитный реет над Конотопом»), «…что ж я могу зробить, когда у мэнэ в парламенте таки хитры хохлы»[19] (у Бродского: «Прощевайте, хохлы!»), etc. Как и Бродский, Минкин не брезгует обсценными намеками и шуточками: «Шантажируя неприсоединением, украинский эсэнговник ставит Ельцина в не слишком пристойные позы»[20] (у Бродского: «Пусть теперь в мазанке хором Гансы / с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы») – сравните также высказывание уже упоминавшегося нами выше Владимира Лукина, инкрустированное в статью Минкина: «Мы не позволим Украине посылать себя на три буквы. Даже если эти буквы – СНГ»[21] и схожий эвфемизм в стихотворении Бродского: «Ступайте от нас в жупане, не говоря в мундире, / по адресу на три буквы…». Как и Бродский, Минкин напоминает читателям про общее советское прошлое России и Украины: Украинский президент – профессиональный интернационалист. Верный ленинец с 33-летним стажем. <…> Украинская цензура была на первом месте в СССР. <…> Неугодные скульптуры заливались бетоном. Все, что «про евреев», запрещалось строжайше[22]. Главное же – как и Бродский, Минкин (и другие «русские друзья» Украины в диапазоне, приблизительно, от Солженицына до Ельцина[23]) не хотел и, по-видимому, не мог принять и признать национальную субъектность украинцев, их желание жить отдельно, своим умом, без сколь угодно дружеской и деликатной опеки «старшего брата». В этой точке либерализм «русских друзей» Украины заканчивался, и властно вступало в свои права их имперское подсознание, сформированное, в первую очередь, годами, проведенными в Советском Союзе. В частности, Минкин в своей статье не только иронизирует над украинцами, но и прогнозирует: «Горбачев <…> пытался по телевизору зарядить украинцев, дать им установку на Союз. <…> громодяне не поддались (о чем, вероятно, еще пожалеют)»[24]. Мы сегодня знаем цену этому прогнозу. Как и тому, который был сделан Бродским в десятой, последней строфе стихотворения «На независимость Украины»: С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи! Только когда придет и вам помирать, бугаи, будете вы хрипеть, царапая край матраса, строчки из Александра, а не брехню Тараса. Исчерпав весь набор имевшихся у него в запасе инвектив, Бродский для финала приберег самый сильный, как казалось ему, и многим из тех «нас», от чьего лица было написано стихотворение «На независимость Украины», аргумент. В заключительных строках речь у него заходит о русской культуре, представленной именем главного русского поэта. А обращение к этой теме, возможно, помимо сознательной воли автора, запускает основополагающий для русской и советской культурной памяти механизм. Раз русская культура великая, то можно прекратить игру в смирение («не нам, кацапам…») и без тени сомнений, в приказном порядке («будете») смоделировать якобы неизбежную переориентацию оторвавшихся от русских культурных корней украинцев. Перед смертью они де будут хрипеть русские «строчки из Александра» Пушкина, а не «брехню» украинца Тараса Шевченко[25]. Позволим себе предположить, что, создавая стихотворение «На независимость Украины», Бродский надеялся во второй раз высечь сильный парадоксальный эффект из самой биографической ситуации, сопровождавшей его написание: изгнанный из России на Запад отщепенец от лица россиян проклинает добровольно присоединяющихся к Западу украинцев. В первый раз такого эффекта Бродскому удалось достичь, когда он, уже в статусе эмигранта, написал оду-некролог маршалу Жукову. «Вообще-то я считаю, что это стихотворение в свое время должны были напечатать в газете “Правда”», – полушутливо сообщил Бродский Соломону Волкову[26]. Сегодня, однако, очевидно, что в случае со стихотворением «На независимость Украины» запланированный Бродским эффект не состоялся, в отличие от другого, автором, вероятно, не предусмотренного. Проявившееся в финале стихотворения высокомерное отношение «нас» к украинской культуре привело к тому, что украинцы закономерно воспринимают русскую культуру как враждебную и отвечают агрессией на агрессию, в частности, сносят памятники Пушкину, как метки, расставленные когда-то чужаками в качестве знаков русского и/или советского присутствия в их стране. Впрочем, непризнание «нами» и не только «нами» за украинцами права на абсолютную сепарацию от России в итоге привело к куда более страшным последствиям.",«Нам» и «нас» в стихотворении Бродского «На независимость Украины» — Журнальный зал,https://magazines.gorky.media/volga/2023/5/nam-i-nas-v-stihotvorenii-brodskogo-na-nezavisimost-ukrainy.html?fbclid=IwAR1sgLTclI-FqU6h5fOdZufAyw2xYNrmzRx7wWUO5OYZ-hnsBOiYu7sP444,2023-05-19 04:46:32 -0400