Гасан Гусейнов - Кадетство вместо детства, или Почему болваны не... | Facebook
May 20, 2024 06:50
Илья Бер - Я решил некоторое время назад, да-да, в связи всё с тем... | Facebook
Я решил некоторое время назад, да-да, в связи всё с тем же фильмом Марии Певчих и его обсуждением, разобраться хотя бы для самого себя с сюжетом под названием "Залоговые аукционы". Пара важных дисклеймеров. Я полагаю, что всё ещё разобрался не до конца и мой рассказ будет неполным и в каких-то частях однобоким. И уж точно упрощённым. Однако, мне и паре людей, которым я показывал текст, эта попытка представляется небесполезной и небезынтересной. Поэтому пусть висит здесь до следующей итерации, которая, впрочем, может никогда и не наступить. Эпиграф не совсем про это, но пусть будет тут: "Неприятная история. И при этом очень характерная для всего ельцинского окружения - мы про принципы и ценности, но только в тех случаях, которые не касаются лично нас". /Илья Бер, из личной переписки 2018 года/ Диспозиция. Начало 1995 года. По стране вовсю идёт (в основном уже состоялась и даже заканчивается малая и ваучерная приватизация, включая приватизацию жилья. Приватизация - основная часть программы экономических реформ, которые провозгласил президент Ельцин и команды экономистов, которые он привлекает и перетасовывает в последние 5 лет. Приватизация проходит, согласно законам, принятым в 1990–1994 годах. Интересно, что первые приватизационные законы были приняты ещё в СССР, а реальная ползучая приватизация, по некоторым оценкам, шла с середины Перестройки, то есть с 1987 года, после закона о Госпредприятиях и параллельно с развитием кооперативного движения. Но вернёмся в начало 1995 года. Возникает клинч. С одной стороны, идеологи Приватизации уверены, что без приватизации самых крупных предприятий страны экономическая реформа будет незавершённой и чуть ли не бессмысленной. Конкуренция и невидимая рука рынка не заработают, предприятия останутся неэффективными. С другой, законного способа её провести нет. Российский парламент, большинство в котором с самого начала было у коммунистов, законодательно запретил приватизацию "в ряде особо значимых отраслей (недра, лесфонд, шельф, трубопроводы, автодороги общего пользования, телевизионные станции и т. д.)". Дальше в рассказ нужно начать вводить героев. И первым из них будет коллективный Чубайс. Понятно, что Анатолий Чубайс — это вполне реальный человек. Но в народном сознании, так уж вышло, он стал собирательным образом реформаторов-приватизаторов и для удобства рассказа не будем ломать традицию. О роли реального Чубайса можно и нужно писать отдельный рассказ. Так вот, Чубайс понимает, что законного способа приватизировать крупнейшие нефтяные, металлургические, инфраструктурные и прочие стратегические предприятия нет. Кроме того, через год выборы президента, на которых шанс победить у Ельцина крайне призрачный. Если же он не победит, то не только реформы будут свёрнуты и крупнейшие предприятия не будут приватизированы, но и с высокой вероятностью часть уже приватизированного госимущества будет обратно национализирована. То есть всё было зря. Чубайс страшно и совершенно искренне боится победы коммуниста Зюганова и попытки реставрации СССР. Боится он и лично за себя, поскольку при таком раскладе избежать тюрьмы просто в отместку за всё сделанное будет почти не реально. Напомню, что никакой независимой судебной системы в стране не было и нет. Реальной законности нет. Правосознания у граждан нет. Демократических ценностей и установок нет. Только у некоторых на словах, на деле почти ни у кого. А ещё нет денег, собственных товаров, правопорядка и т. д. А знаете, кто ещё страшно боится прихода на выборах 1996 года к власти Зюганова и коммунистов? Конечно, знаете. Новый класс предпринимателей-нуворишей-банкиров, уже ставший бенефициаром реформ и новой России. И дальше банкир Потанин, который свой и в правительстве, и среди бизнесменов (тогда так было можно, кажется, даже по закону, а не только по понятиям, как сейчас), предлагает спасительную для всех схему под названием "Залоговые аукционы". Он говорит: вот смотри, Чубайс, ты хочешь, чтобы почти вся госсобственность была приватизирована - и мы хотим. Ты хочешь, чтобы выборы выиграл Ельцин (точнее не выиграл Зюганов)? И мы тоже. Давай мы соберём самых крутых, богатых и способных из своего круга и раздадим им крупнейшие предприятия. И мы (они) за это обеспечим победу Ельцина. А ещё мы закроем дыру в бюджете. Тут на полях важно заметить, что предприятия те были сплошь (как минимум на бумаге) убыточными, с огромными долгами контрагентам и собственным работникам. Зарплату задерживали месяцами. А в бюджете таки-да была огромная дыра размером почти в 2 миллиарда долларов. По нынешним временам сущий пустяк. Но по тем и в нищей России - очень серьёзно. И только что уволенный Ельциным из Правительства за провал партии власти НДР на парламентских выборах в декабре 1995 года Чубайс (в этой части рассказа не коллективный, а персональный) согласился. Интересно, что он потребовал от будущих олигархов деньги, 3 миллиона долларов. Это можно считать доказанным, он подтвердил это сам в 2020 году. Пошли ли все эти деньги лично Чубайсу как гонорар (версия Ходорковского) или на создание альтернативного штаба, включая 50 тыс. долларов в месяц официальной белой зарплаты лично Чубайсу в созданном под этот штаб юрлице (версия самого Чубайса) пока представляет собой вопрос веры. Строго говоря, прямого противоречия между версиями нет. Чубайс мог запросить деньги на проект, не объясняя в подробностях, как именно планирует их тратить. При этом организация и работа штаба, действительно, стоит денег, и какие-то деньги на это определённо были потрачены. Так или иначе, Чубайс на это соглашается, и в марте 1996 года возглавляет неофициальный предвыборный штаб Ельцина. Минус во всей затее только один и небольшой - она незаконна с точки зрения духа закона, принятого Парламентом. Тогда придумалась формально, по букве, законная, а по сути, по духу, издевательская схема. Проводим аукцион по каждому предприятию. На аукцион выставляем крупный пакет акций (по сути, контролирующий). Кто даёт больше денег - получает право кредитовать правительство на сумму, равную стоимости этого пакета акций. Через год правительство может вернуть деньги взад и забрать обратно акции. В реальности никто ничего возвращать не собирался, аукционы были фальшивыми (победители определялись заранее путём пацанских неформальных договорённостей между бизнесменами), а сделка притворной, как потом и было официально признано Счётной палатой РФ. В итоге всё произошло так, как и договаривались. За одним, но важным исключением. Кажется, банкиры расплачивались не собственными деньгами, а деньгами всё того же правительства и госпредприятий, которые лежали на счетах в их банках. Если это так, то ушлые бизнесмены не потратили на скупку пакетов акций крупнейших предприятий вообще ничего. Так ли это? Точно не понятно, этот вопрос ещё предстоит прояснить. Понимал ли Чубайс, откуда возьмутся те самые деньги на выкуп? Тоже не вполне ясно. Справедливо были оценены предприятия? Экономисты расходятся в оценках. Кто-то считает, что в несколько раз дешевле реальной стоимости, другие, что только на 30% (Трейсман), что вообще будто бы соответствует мировой практике при продаже проблемных активов. А есть мнение, что о справедливой стоимости вообще говорить нельзя. Потому что справедливая стоимость актива это та, за сколько его готов купить хоть один участник рынка. А если желающих нет (а их и правда не было, иностранцы отказывались тогда по-крупному инвестировать в российскую промышленность), то и справедливой стоимости тоже нет. Внимание, здесь важно напомнить, что будущего не знал никто, и никто не мог уверенно предсказать, что уже через несколько лет эти предприятия станут стоить миллиарды долларов, сделав их хозяев соответственно долларовыми миллиардерами и настоящими олигархами. То есть сверхбогатыми бизнесменами, претендующими и на политическую власть в стране. Но экономическая конъюнктура, везение плюс личные усилия и способности этих олигархов привели к тому, что так всё и случилось. Патриотически-коммунистическая общественность и не только она была в бешенстве, но ничего не могла сделать. Всё было сделано достаточно явно, нагло, у них на глазах, но формально законно. Притворный характер сделок доказать можно только в суде, очень сложно и сильно постфактум. Но тогда же под прочной конструкцией смычки крупного уже частного капитала и авторитарной (давайте уже называть вещи своим