Facebook,"""Замначальника президентского управления общественных проектов Алексей Жарич сообщил участникам форума, что власти готовы привлекать их к работе по интерпретации происходящих событий: «Это и телевизионные эфиры, и радиоэфиры, это и интернет-проекты». Стабильную занятость специалистам пообещала Анна Федулкина, директор Экспертного института социальных исследований, кремлевского think tank: «Мы приглашаем молодых политологов, молодые лица на ток-шоу, на комментаторскую работу на телевидении и в интернете». Условия? Как отмечается, например, в свежей публикации на сайте Центра тестирования и развития «Гуманитарные технологии» (действует на базе факультета психологии МГУ), по стране зарплаты политологов варьируются от 45 до 170 тысяч рублей. Так дело обстоит главным образом в провинции, и, скорее всего, это лишь стартовый уровень официального дохода. «Можно занять выгодную вакансию в СМИ и общественных организациях, информационных и пресс-центрах, научных институтах», хотя в целом, как отмечается в той же статье, слишком многое зависит от личных качеств соискателя вакансии, к наиболее важным из которых центр относит «твердый характер, беспринципность, креативность»"". Вот ты какая теперь, прикладная политология",Facebook,https://www.facebook.com/sergei.medvedev3/posts/pfbid0tyXP4TdJiU9rTnDysCBx7ZRE7yLhrPiknxo8k449YCws3nkXJgCBNhPeK1L4snh8l,2022-08-15 04:36:11 -0400
Facebook,"""Важные истории"", Катя Фомина и Роман Анин, с которыми мы вместе работали в ""Новой"", опубликовали сегодня, вероятно, самый важный документ этой войны. 21-летний военнослужащий 64-й мотострелковой бригады РФ Даниил Фролкин подробно рассказывает на видео о том, какие преступления он совершил на территории Украины, как выглядело вторжение глазами обычного бойца, и каким чудовищным ужасом обернулось оно для всех. Показания Фролкина проверены через жителей Киевской области - куда он собственно, вторгался со своей бригадой. Сам Фролкин считает, что рассказав все журналистам и назвав имена командиров, отдававших преступные приказы, он может спасти своих сослуживцев, оставшихся в живых, и добиться суда над офицерами. Это, конечно, совершенно утопический сценарий. Ад войны постепенно начинает приоткрываться, и Россию захлестнет эта ненависть: даже военные преступники на этой войне могут быть жертвами вышестоящих преступников. Не случайно ""Важные истории"" признали в РФ ""нежелательной организацией"": это преступники не хотят, чтобы об их преступлениях говорили все.",Facebook,https://www.facebook.com/kmartynov/posts/pfbid0yS8kycUiw8ew6wbwXL7cy1BF5PwnrxsG1omyYrit3aAeFWvWYUViK5XdL7SA1EKcl,2022-08-15 05:43:45 -0400
"«Уверенности в том, что можно не врать, у властей нет» Интервью социолога Сэма Грина — о том, как Путин и Лукашенко по-разному используют пропаганду. И о том, почему российские независимые медиа обязательно выживут — Meduza","Для Путина, очевидно, основная ценность была именно в суверенитете, каким он его видел: в первую очередь в аспекте автономии принятия решений главным правителем. В этом плане не так важно, что происходит с институциональным строем, с качеством жизни людей [и ролью СМИ в улучшении этих аспектов]. Безусловно, то, что он потом делал с изменением партийной системы, изменением структуры Госдумы, изменением отношений с олигархами и губернаторами, невозможно было бы осуществить без подконтрольного телевидения. Проблема в том, что как только он начинал более-менее надежно контролировать одну часть системы, почти сразу [у Путина] складывалось ощущение, что возникает угроза в каких-то других частях. Мол, хорошо, телевидение стало контролируемым и робким, но теперь нужно обращать внимание на то, что происходит в печатных изданиях, на радио. В конечном итоге возникает интернет — как некое поле, которое изначально считали маргинальным и неспособным влиять на массовые политические процессы. Но со временем пришлось заняться и интернетом. Тем не менее в течение всего этого времени, в отличие, скажем, от Беларуси, Казахстана или других частей постсоветского пространства, было принято решение действовать главным образом не через прямую цензуру, а через кооптацию. То есть через более мягкое — или иногда более жесткое, но не силовое — давление на владельцев, редакторов и журналистов. Конечно, не будем упускать то, что люди, несогласные играть по таким правилам, встречали более жесткое сопротивление власти — вплоть до убийств. Не будем делать вид, что система была полностью вегетарианской. Но все же главным образом это было не жесткое принуждение, а мягкое давление. Такая система оставляла людям выбор [в поиске источников информации]. С одной стороны государственные СМИ, то есть те, где не приходится сомневаться, какую повестку они будут поддерживать. На другом конце спектра были — и в некотором роде до сих пор остаются — оппозиционные СМИ. Но главным образом формировалась серая зона, где издания лавировали, пытались не создавать конфликтных ситуаций с государством, но при этом иметь повестку для тех, кто сомневается в линии государственной политики. Особенно это заметно среди газет и интернет-сайтов и на радио — так как в телевизионной среде после закрытия ТВ-2 в Томске на региональном уровне серых и оппозиционных сфер не осталось.","«Уверенности в том, что можно не врать, у властей нет» Интервью социолога Сэма Грина — о том, как Путин и Лукашенко по-разному используют пропаганду. И о том, почему российские независимые медиа обязательно выживут — Meduza",https://meduza.io/feature/2022/08/15/uverennosti-v-tom-chto-mozhno-ne-vrat-u-vlastey-net?fbclid=IwAR0RkMC-F_MoelKSVbgSMw9AHzmUzHO4L1cmQ7XkI3WwKWKNtQ7H4s-67Jg,2022-08-15 05:45:36 -0400