Ну а был ли мальчик? Который по примеру Робертино Лоретти – вырос и больше не поет..."
Потом думаю - пошел он в жопу вообще, хватит с меня и Цыпкина.
Традиция поминать невинно убиенных лежит в основе христианской цивилизации. От Бориса и Глеба к Федоту Колычеву, царевичу Дмитрию, святым новомученикам. Трудно не поминать уничтоженных ленинградцев. Кто-то на слуху, не забыт, как Николай Гумилев, Осип Мандельштам, Николай Пунин, Николай Вавилов. Память о большинстве сохранились только в многотомном справочнике «Возвращенные имена». И на табличках «Последнего адреса».
Шестнадцать табличек на одном фасаде — не рекорд. На Доме специалистов (Лесной, 61) их 39. И там и в других домах таблички, размером с человеческую ладонь, — важная часть ландшафта, память о прошлом того места, где живешь. На Добролюбова, 19, жильцы нашли еще двоих забытых репрессированных, ходили в архив ФСБ, перерисовывали дела, добавили таблички к уже имевшимся.
То, что произошло на Рубинштейна, — не по-людски. Как будто невинных ошельмовали второй раз, посмертно. Полная нравственная глухота, патологическое отсутствие эмпатии. Думается, тем, кто не согласен с этим варварством и живет в доме, надо писать в Жилкомсервис. Вас-то больше, чем три человека. И таблички благополучно вернутся на место. К этой просьбе присоединяется и ваша бывшая соседка — Елена Довлатова.
Николай Травкин
19h
Многое предвосхитил Войнович в "Москва-2042", но с наблюдательным пунктом Гениалиссимуса, видимо, промахнулся.
Не из космоса он, кажется, будет осуществлять руководство, а наоборот, из бункера.
Исчезновение всех шестнадцати табличек с именами репрессированных ленинградцев, которые когда-то проживали в «довлатовском доме», сами жильцы заметили 14 октября. К концу недели новость приобрела общегородской масштаб, о ней с возмущением заговорили, в том числе историк и краевед Лев Лурье и депутат Заксобрания Борис Вишневский.
Таблички с фасада сняла управляющая компания дома — ООО «ЖКС Северо-Запад». В фонде «Последний адрес» о демонтаже знают. «Некоторое время назад, как нам сообщили, среди жильцов появились три человека, которые не смогли смириться с существованием табличек. Они начали «бомбить» управляющую компанию письмами и заявлениями, что жить не могут, как им отвратительны эти таблички, и требовали их снять. К слову, управляющая компания долго пыталась им объяснить, что есть согласование, что таблички никому не мешают и не портят архитектурный облик», — рассказал основатель проекта, журналист Сергей Пахоменко.
Andrey Zubov
1 hr ·
На какое-то время протест может уйти с улиц на кухни, чтобы при первой же слабине или ошибке властных разбойников, вновь выйти на площади с удесятеренной силой. Одновременно недовольство будет размывать защитников режима. Стоять на страже государства естественно для силовиков, а вот стоять на страже ненавидимой народом клики бандитов?
Понимание сути нынешней власти будет озарять ум всё большего числа граждан, и вскоре режиму уже не удастся созвать достаточного числа сообщников на защиту. Все почти потихоньку исчезнут перед презрительным взглядом своих соседей, односельчан, коллег...
А почему же в большевицкое время не исчезли? Тут целый набор неповторимых факторов.
Во-первых, большевики лживо провозгласили популярную идею социальной справедливости в обществе, страдавшем от давней социальной несправедливости. Поэтому за ними пошли многие. О какой социальной справедливости могут говорить нынешние? К чему апеллировать? К Навальному?
Во-вторых, на первых порах большевики стали делиться награбленным с большей частью народа - прирезки земли крестьянам и т.п. Очень многие польстились и попали на крючок соучастия в грабеже и тем обессилили свое сопротивление в будущем. Эти не только не делились, но готовы были выдавливать последнее из ими же обворованных людей. И потому - всеобщая ненависть. Потому и моральная сила протеста. В России есть еще какое-то остаточное соучастие в "Крым-наш" и потому сравнительная и, уверен, временная слабость противостояния самозваным властителям. В Белоруссии, как кажется, не и этого.