Познер в своём обращении говорит
о том, что Михалков в своей жизни не знал, что такое цензура, и сегодняшний акт государственный цензуры, направленный против его передачи, может быть даже и полезен для него, как новый опыт. Думаю, что у Михалкова в эти дни появится опыт поважнее. Власть явно им пренебрегла, показала своё пренебрежение, указала ему его место, вывела из первого ряда за ухо, как нашкодившего школьника. То ли зарвался патриарх русской культуры, попутал берега, вышел за рамки, «оборзел» - говоря «по-ихнему», по-кремлевски.. Но факт есть факт - НС выдворен из палат, переведён из наушников в постельничьи, по семейной традиции) И вот теперь вся эта кремлевская братва , с которой Бесогон выпил не один пуд водки на высоких приемах, которую он веселил сальными анекдотцами и сплетнями из жизни советской номенклатуры, эта самая братва в миг отпрыгнула от него на безопасное расстояние. Чтоб не заразиться от Михалкова вирусом верховной немилости. И мочит его, не стесняясь. И сколько бы не кричал Михалков в камеру: «Паша, ты что , ох@ел?!» - его никто не услышит, пока он не вымолит прощенье у царя. Вот этот опыт - предательства, внезапного пустого круга вместо толпы клевретов - думаю, куда важнее пережить НС, чем опыт цензуры. А я вот вспоминаю всегда «Мефисто» Клауса Манна. Когда почувствовавший себя частью власти артист Хендрик Хефген перешел черту и вступил в зону опасных вопросов, генерал , вчера ещё восхищавшийся его актерским искусством и назначивший его большим культурным чиновником третьего рейха, вдруг побелел от бешенства и заорал ему в лицо: «Да кем вы себя возомнили?!» Помните об этом, Никита Сергеич.
— Фабрика троллей?— Но как?
Получается, Россия — одна из очень немногих стран, которые в состоянии дать большую идею и бросить ее в мировой дискурс. Раньше был коммунизм, а теперь триумф цинизма.— Это технология. Россия так показывает, что готова драться, страна-забияка. Тролли есть везде, но Россия сделала из этого внешнюю политику, или финансовую политику в смысле отношения власти и олигархов, но какая-то форма троллей есть везде, что я пытался показать в книге. Более глубокий вопрос для меня о том, почему наша идея свободы слова не в состоянии с троллями справиться. Дутерте и другие дирижеры фабрики троллей всегда говорят про свободу слова. Цель фабрик троллей — забрать права у людей. Они же не великие демократы, они пытаются заглушить и дискредитировать, иногда даже привести к насилию. Долго думали, как регулировать их и такое поведение, но остаться при идеалах свободы слова, в рамках международного права. Идея блестящего исследователя Камиль Франсуа, что нужно отойти от идеи контента, как от того, что мы хотим отрегулировать. Люди должны иметь право говорить то, что хотят. Нужно регулировать именно массовый обман, фабрики, так как они отбирают у человека его право понимать, что происходит, ведь ты не понимаешь: один это человек или целая армия.— Массовое обманывающее поведение становится нелегальным. Фейсбук уже говорит про это, но пока закона нет, и они делают это самостоятельно. Нельзя создать тысячу аватаров, похожих на людей и говорящих, как обычные люди. Все НКО согласились, что это самое важное. И компании пытаются с этим что-то делать. Пока непонятно, эффективно ли это. И наказание очень низкое. Как для компаний, если они ничего не делают, так и для самих фабрик. Какое наказание должно быть для фабрики троллей? Понятно, что США не будут бомбить Санкт-Петербург из-за Пригожина. Но какое правильное дипломатическое наказание? Да и юридическое? Мы еще не придумали пропорциональный ответ. А книга — это мое путешествие из России, страны моего прошлого. Я пытаюсь понять большой мир, а не Россию, Англию и Америку, которые я хорошо знаю. Мне интересно, потому что я говорю не только про права человека и убийства, до какой степени похожи кризисы информационного пространства везде. Повсеместное использование конспирологии вместо идеологии.Идеологии нет, а конспирология как мировоззрение. Людей везде пытаются не убедить в высокой идее, а ввести их в заблуждение и запутать.Для меня открытием стало то, что на Филиппинах и в Мексике, в демократиях, диктатурах и гибридных режимах повторяются одни и те же схемы.