А почему молчат врачи, Идя
на смерть? А потому что. Молчат врачи в чумной ночи, Как будто взятые на мушку. Не расстреляют их в лесу И не замучают в застенке – Ну, разве славой обнесут, Ну, разве не заплатят деньги. Но пухнет за плечом врача, Над крышею соседней школы Начальственная саранча, Мерцает голубой околыш, Звенят тюремные ключи, И в воздухе летает порох. Врачи молчат – и мы молчим И умираем в коридорах. Страна теряет берега. Однажды, соловьиной полночью У неизбежных баррикад Врачи нам не откажут в помощи.
Вся финансовая власть у нас
принадлежит эффективным менеджерам. Они и образование по большей части получали в РАНХигсе как эффективные менеджеры. Они обучены минимизировать откаты и максимизировать выход в кэш, это главная их компетенция. И на любом властном месте они делают только то, в чем компетентны. Во всем остальном они не компетентны и потому гробят любую содержательную деятельность под своим началом. Если в иерархии распределения ресурсов оказывается человек, озабоченный делом, а не распилом, то судьба его печальна: иерархии самонастраиваются, безжалостно вытесняя тех, кто не способен давать откаты и генерить кэш. В случае с ковит19 готовых иерархий распила не было, они начали самозарождаться когда открылась перспектива получения бюджетных ресурсов. И как только менеджеры приспособились пилить на масках и аппаратах ИВЛ, так случился облом. Не нужны, если по делу, ни маски, ни аппараты. Но эффективные менеджеры не сдаются, они подзаконными актами создают спрос на свои изделия
Вынужден признаться: меня вчера развело
российское телевидение. Загодя оно дало анонсы интервью Путина, где тот в очередной раз говорит о невиданном отечественном оружии. Предпочитаю знакомиться с выступлениями главного начальника в письменном виде (так оно для нервов спокойнее), но на сайте Кремля этого интервью не было. И я включил программу 'Москва. Кремль. Путин'. Это конечно нечто. Ни в какой брежневский застой такого отродясь не было. Такое я видел только на кинопоказах в северокорейском посольстве. Любимый руководитель посетил завод, воинскую часть, роддом, где дал ценные указания как производить, воевать и рожать. Многоопытные руководители иностранного отдела 'Красной звезды' старались посылать на эти приемы парами: если один (малоопытный) сотрудник начнет ржать, другой должен был одернуть. Тем кто выдержал, была награда: замечательные трепанги, кимчи и водка. Что заставляет дорогих россиян смотреть это бесплатно - загадка. Что до интервью, то оно было взято в сентябре прошлого года. И его чисто по-кимченыновски вставили в виде консервы. Зачем, остается загадкой
Непроработанная постоветская травма 'парткомов' и
Непроработанная постоветская травма 'парткомов' и 'всеобщего осуждения' не дает представителям 'отцов' понять, почему у молодого поколения именно такие способы борьбы - коллективные петиции, открытые письма, кампании в социальных сетях. Советский Союз напрочь вытравил в людях навыки низовой самоорганизации, разделил и атомизировал людей, показал, что бой один на один с системой не выиграть никак. То есть проблема лапания - старая как мир, очевидно, эта практика не нравилась никому из жертв и сочувствующих и ранее, но инструментов сопротивления не особенно и было, а чаще - не было вообще. Но это тогда не было, а сейчас более слабый на конкретном участке столкновения с системой человек может обратиться к коллективной публичности как более сильной структуре. По крайней мере, на этом участке - можно обеспечить перевес. Достаточно вспомнить феномен Кущевки. Это абсолютно системная история, но, после появления в публичной плоскости, замолчать ее стало невозможно. Ну ок, не нравится Кущевка - вот расследование 'Бостон Глоб' про католических священников и детей. Там ведь тоже все было 'до суда', тоже находились влиятельные защитники и тоже говорили 'ну а что такое, дети могут все неправильно понять'. Впрочем, некоторые 'отцы' такую стратегию приемлют и понимают в области политической борьбы, как они ее понимают: партийное противостояние, борьба с коррупцией, какие-то такие крупные сборки. Но для 'детей' индивидуальное столкновение с кем-то, у кого больше власти на конкретном участке - это тоже политика, и, пока они молоды, даже больше политика, чем выборы президента и парламента, чем миллиардная коррупция и другие монументальные проблемы. Потому что на этом участке решает их жизнь, ломается их карьера, искажается их персональная траектория. И что бы там не говорили мудрым уставшим голосом 'понимающие взрослые' (часто - из числа 'матерей'): дескать, вот и у нас такое было, ну и что, нас волновали куда более важные вопросы, для современных людей нет более важного вопроса, чем такое вот повседневное взаимодействие. Потому что из него и складываются те самые крупные проблемы. Ну и пока у 'детей' не будет возможностей и площадок для репрезентации таких проблем, они будут пользоваться тем, в чем они сильнее, и что они умеют лучше - работать с соцсетями и общественным мнением, выстраивать низовые организации сопротивления, в общем, делать все то, что 'отцы' делать или разучились, или не умели вообще. Так что, в общем, прав был Тургенев, у отцов и детей всегда будут культурные различия, и это - не исключение. Просто пролегает оно не в области того, что понимали под культурой во времена молодости 'отцов': смотреть балет или смотреть хоккей. А в области культуры технологии с одной стороны и персональной коммуникации - с другой