Выбрать главу

#Витухновская_политические_заметки ЧТО... - Alina Vituhnovskaya | Facebook,"ЧТО ТАКОЕ ФБК НА САМОМ ДЕЛЕ  Что такое ФБК (признаны экстремистской организацией)? Это системный мультипроект, в который были вложены огромные средства. Мультипроект, сработанный по устойчивым маркетинговым схемам, фактически единственное (после Путина) системное детище, рассчитанное на игру вдолгую.  Собственно, почему мультипроект? Он отвечает системным запросам. Одновременно он обслуживает оппозиционные, буферизируя социальный протест, не позволяя ему оформиться в политический (это до наступления полноценной диктатуры).  Сейчас же, в период диктатуры он выполняет роль липучки для пассионарных мух, занимается сбором и сливом данных, помогая репрессивному аппарату.  Одновременно с этим он делает осторожные реверансы в сторону наиболее радикальных системных фигур (Пригожин, Стрелков), чтобы в случае часа Х стать их политическим представителем, как внутри, так и снаружи.  Собственно, нынешним менеджерам ФСК-ФСБ совершенно не нужно, чтобы Алексей Навальный оказался на свободе. Более того, им выгодно его нахождение в тюрьме для так называемой манделизации. О некорректности сравнений России с ЮАР мы поговорим отдельно.  Резюме. Все, кто подписывается под повестку лешевиков, укрепляют, а не разрушают режим, создают ему мост в будущее. ______________",#Витухновская_политические_заметки ЧТО... - Alina Vituhnovskaya | Facebook,https://www.facebook.com/vituhnovskaa/posts/pfbid0RoMrcz83R1bJpJDMP3oMDMivhrH13HSWQqfPg6oQMksTVBzMB5DeuFWJPTRUdBmNl,2023-06-21 06:03:56 -0400

Abbas Gallyamov - НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН... | Facebook,"У Тарле в его знаменитой «Европе в эпоху империализма» есть описание поведения кайзера Вильгельма в момент крушения Германской империи. Читаешь и буквально Путина видишь. Сами посудите: «Война ничуть не закалила да и не могла закалить его: ведь он ни на минуту не расставался с привычной роскошью и ни на минуту, даже отдаленно, даже случайно, не подвергался опасности. Он всегда инстинктивно гнал от себя беспокойство. Например, он отдалил от себя с начала войны своего личного друга Баллина, директора Гамбургско-Американской пароходной компании, только потому, что Баллин мрачно смотрел на затеянную войну. Царедворцы просили графа Бернсторфа передать Баллину, «чтобы он не вел перед монархом таких пессимистических речей… иначе у монарха бывает нервный припадок»[173]. Баллин, заметим к слову, покончил с собой как раз в день бегства Вильгельма; такие друзья были императору не нужны. Когда началось крушение, Вильгельм сразу и без тени сопротивления пошел туда, куда его вели. Так, на полный фактический отказ от власти, на немедленное введение широчайшего парламентаризма он пошел мгновенно, даже и для формы ни разу не вспомнив о «божественном происхождении» своей власти, о том, что он ответственен лишь перед небом, и т. д., обо всем том, о чем он совсем некстати не переставал во всеуслышание и с вызовом говорить тридцать лет. Генералы давно перестали с ним стесняться. Сын канцлера Гертлинга рассказывает, как перед первой нотой Макса Баденского Вильсону Людендорф ворвался к Вильгельму без доклада с требованием немедленной посылки ноты с просьбой о перемирии. И Вильгельм беспрекословно подчинился и тут. Потом, когда Макс Баденский оказался сильнее Людендорфа, Вильгельм отставил Людендорфа. Он жил в это время в состоянии постоянного страха: он боялся революции и боялся Антанты, и это видели все окружающие[174]. Теперь, в октябре и ноябре 1918 г., впервые личная опасность стала грозить ему непосредственно. Он чувствовал себя, по отзывам наблюдавших его в Потсдаме, неспокойно из-за близости Берлина и решил уехать в Спа, к Гинденбургу, которому он вполне теперь доверял. Да и нейтральная граница была ближе к Спа, чем к Берлину. Наиболее преданные династии прусские монархисты ставили вопрос так: «Лучше пусть умрут император и кронпринц, но останется в живых монархия, чем наоборот»[175]. Но при характере Вильгельма II и при характере кронпринца об этом, конечно, не могло быть и речи. Дело шло о героической форме самоубийства, а Вильгельм за всю свою жизнь никогда не решался хотя бы отдаленно приблизиться к самой проблематической опасности. Но до последней минуты некоторые монархисты надеялись на этот «героический жест», и когда Зольф старался через Августа Эйленбурга убедить Вильгельма не бежать из Берлина в Спа, то Эйленбург таинственно намекал, что император будет искать смерти на поле битвы… Среди наиболее преданной интересам и традициям монархии части прусского дворянства, именно в дворянство Померанской провинции, в эти дни, после третьей ноты Вильсона, в самом деле возникла и была принята следующая программа действий: теперь уже спасти династию Гогенцоллернов можно только одним способом: померанские дворяне предлагают императору немедленно вместе с ним отправиться на фронт, на передовые линии и там погибнуть[176]. Бывший канцлер империи, а в конце 1918 г. обер-президент Померании, Михаэлис был уполномочен передать это предложение императору; сам Михаэлис был в числе тех, кто обязался отправиться на фронт и погибнуть вместе с императором. Михаэлис прибыл в Потсдам 28 октября 1918 г. Но Вильгельм, по-видимому, или чувствовал, или знал, зачем приехал представитель померанских дворян, и за обедом всячески отклонял разговор и не давал гостю высказаться. Михаэлис решил передать поручение после обеда, но Вильгельм твердо решил не допускать его до этого. Прежде чем Михаэлис успел выговорить слово, император вдруг сорвался с места, наскоро пожал руку собеседника и поспешно вышел вон[177]. Оставаться дальше в Потсдаме после этого Вильгельм не мог: ведь Михаэлис непременно вернулся бы. И кроме того, в Берлине явственно дело шло к революции. 29 октября Вильгельм, не сказав канцлеру Максу Баденскому, решил выехать в главную ставку, поближе к голландской границе и подальше от канцлера, убеждавшего его немедленно отречься от престола. Узнав совершенно случайно о готовящемся отъезде императора, канцлер сейчас же послал во дворец министра Зольфа убедить Вильгельма остаться. Но все было напрасно. Вильгельм уехал. Внезапный, против воли и почти без ведома канцлера, отъезд императора из Берлина в Спа, был, конечно, бегством, так же как бегством было любое его передвижение с лета 1918 г. То ему казалось безопаснее в Потсдаме — и он мчался в Потсдам, то безопаснее было на «фронте» — и он летел на «фронт». Конечно, на настоящем фронте, на боевых позициях он никогда не появлялся, и под «фронтом» читатель должен понимать снабженную всем комфортом богатую виллу Фрэнез в г. Спа. Жить там и гулять в парке и значило для Вильгельма «делить труды и опасности с вооруженным немецким народом», как об этом всегда объявлялось в газетах, когда император уезжал в ставку». Короче, ладно, в книге такого ещё много, сами почитайте. Мне особенно про идею поехать на фронт и там героически погибнуть понравилось. Ведь если бы Путин такое сделал, то по крайней мере в глазах «патриотической» общественности он бы своё реноме безусловно спас. «Мертвые сраму не имут», - сказал как-то в аналогичной ситуации Святослав.  Как думаете, может Путин втайне к чем-нибудь такому готовится? Может зря я его со сдрейфившим немецким кайзером сравниваю?",Abbas Gallyamov - НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН... | Facebook,https://www.facebook.com/abbas.gallyamov/posts/pfbid07su55zZ9CF467oBxry4PNL8MvNAkBvvVJ7BzfQL6DXDhvizXsH1nCxXMZv43udSTl,2023-06-21 06:04:46 -0400