ро вам напомню: идёт сбор подписей в Санкт-Петербурге за кандидатку в губернаторы и за кандидатов антивоенных в Мосгордуму, там можно оставить подписи на Госуслугах, если у вас московская регистрация – переходите по ссылке в описании и оставьте подпись, там есть интересные кандидаты, может, что-то интересное из этого и получится, почему не оставить подпись? Ну, давайте начинать. Задним числом мятеж Пригожина кажется одной большой шуткой, ведь каждый эпизод случившегося за одни сутки между 23 и 24 июня прошлого года выглядит как памфлет, как абсурдистская подростковая комедия из девяностых. И, хотя мы с вами тогда видели всё своими глазами, сложно поверить, что память нам не врёт, что Пригожин действительно захватил крупнейший город юга России и занял там штаб военного округа, что два замминистра обороны сидели возле него как первоклашки перед завучем, что на требование уголовника отдать ему министра и начальника Генштаба глава военной разведки ответил: «Да забирайте», что колонны зеков на тяжёлой технике шли маршем на Москву, и единственными, кто попытался их хоть как-то замедлить, стали губернаторы, распорядившиеся раскопать дороги. На протяжении всего маршрута пригожинской колонны попрятались все менты, вся Росгвардия и всё ФСБ. В огромной стране осталось ровно 0 человек с оружием, способных встать на пути мятежников. Легендарные воины Рамзана Кадырова нашли на бескрайних просторах России ту самую пробку, в которой можно встрять, так и не встретившись с бунтовщиками. Маргарита Симоньян, которая 24 часа в сутки испытывает натуральной благоговение перед начальником с большой буквы Н, в момент, когда этого начальника с большой буквы Н собрались на фонаре повесить, оказалась на корабле, где по удивительному стечению обстоятельств не осталось связи, даже строчки черкануть нельзя было. Затем внезапный картофельный спас: из ниоткуда возник миротворец Лукашенко. Пригожин оказался единственным на всём белом свете человеком, всерьёз поверившим в гарантии безопасности от того, кому даже в деревенском сельпо буханку хлеба взаймы не дадут. Превышающая всякие пределы концентрация абсурда мешает всерьёз анализировать произошедшее, хотя, вообще говоря. ничего смешного тут нет. Когда кремлёвских пиарщиков немного попустил паралич, они начали сливать во все доступные издания свой привычный нарратив, дескать, это не мы облажались, это такой хитрый план и был, что никто бы не допустил Пригожина, конечно , бы до Москвы, конечно же, были собраны все силы, чтоб под ноль его группировку зачистить, но просто вот так ловко избежали кровопролития. Но мы всё видели: никаких сил, способных остановить дивизию головорезов, идущую на Москву, и близко не было. Танки в Москве готовились встречать группу росгвардейцев с противопехотными гранатомётами. Тут не может быть сомнений: если бы Пригожин не оказался непролазным кретином, Москву бы он взял с марша. За одно утро он прошёл по России большее расстояние, чем Вермахт за месяц в 41 году. Защищать Москву было некем, ОМОН и войска национальной гвардии не смогли бы и близко ничего противопоставить бандам головорезов, прошедших бахмутскую мясорубку. Пластиковые щиты и доспехи ничем не помогут против автоматов, танков и самоходных гаубиц, которые у Пригожина тоже были. А, судя по поведению силовиков в этот день, они не то, что не смогли противопоставить бы ничего, они бы просто не полезли на рожон. Здесь можно говорить, ситуация могла быть очень трагичной, она могла бы изменить историю России навсегда. Дойди Пригожин до Москвы, он бы в неё вошёл. А что делать в такой ситуации дальше, никто не знает. Как выбить армию озверевших уголовников из густонаселённого мегаполиса? Мы знаем, как выглядит захват городов, на что похожи городские бои и что остаётся от городов после них. То, что всё свелось к анекдоту, обошлось минимальными жертвами – это счастливая случайность, обусловленная совершенно необъяснимой кашей в голове мятежников. Ничто в этой ситуации не намекало, что она может разрешиться столь мирно. Тысячи людей обязаны жизнью самозабвенному идиотизму Евгения Пригожина, ему до Москвы оставалось 200 километров. С его темпом это 4 часа. Никакого штурма города не случилось бы. Для того, чтобы был штурм, нужна сторона обороны, а её не было физически. Если бы Пригожин зашёл, он бы закрепился, а если бы он закрепился, то попытки выбить его из города в наших реалиях с полным путинским пренебрежением к человеческой жизни стоили бы такой крови, какую Москва не видела со времён Тохтамыша. Очень сложно, живя сегодня в Москве, представить себе Пятницкую, перекрытую блокпостом, пулемётные гнёзда в окнах мэрии, комендантский час, патрули пригожинских зеков, проверяющих документы. Сложно представить себе российскую армию, штурмующую столицу, бои на улицах, горящий танк. Из дня сегодняшнего мариупольский пейзаж в центре Москвы видится, как нечто из области фантастики, но вообще-то из области фантастики нечто иное: что мятежник, собравший армию на захват столицы, взял и развернулся просто так. Не будет лишним спустя год это отрефлексировать: мы с вами живём в мире, родившемся из чуда. Историки будущего не будут задаваться вопросом, могла ли в Москве литься кровь. Они будут задаваться вопросом, как это могло не случиться, когда всё шло именно к этому. Тысячи жизней спасло не государство, которое в этот момент просто выключилось, не все на свете силовики. В ситуации смертельной, вообще-то, угрозы между безоружными гражданами и убийцами встало только чудесной, невероятное стечение обстоятельств. Главное, что мы узнали год назад и что не нужно забывать никогда: российское государство крайне успешно раскидывает пальцы и пузырит сопли, оно прекрасно умеет симулировать силу и несгибаемость, но не дай бог кто-то решит это проверить, не дай бог появится организованная вооружённая сила – и каждый пойдёт спасаться самостоятельно и как умеет. Второй момент, о котором не нужно забывать, как бы нам с вами ни пытались пудрить мозг – это реакция граждан. Сейчас об этом поговорим, сначала небольшая реклама. =========================================================== Продолжаем. Второй момент, о котором не нужно забывать – это реакция граждан. Мы несколько раз уже говорили, что 24 июня прошлого года – это настоящие праймериз по-русски, но в повторении истина эта не бледнеет. Поход вооружённых уголовников на столицу абсолютное большинство граждан восприняли как футбольный матч, причём футбольный матч между Исландией и Андоррой. Абсолютно по фиг, кто выиграет, но очень интересно. Страна схватила в руки смартфоны и лихорадочно принялась обновлять ленту. В Ростове жители фоткались с танками Пригожина и провожали его как героя. Каждый, кто способен скачать фотошоп, принялся фигачить мемы. Ничего похожего на первые дни вторжения в Украину, когда люди выходили митинговать с национальными флагами там под танки прямо, не было даже приблизительно. Ко всем этим разговорам, что наши граждане поддерживают, что не поддерживают, какой там у Путина рейтинг, 87% или всего-то 65… Не было и вряд ли будет лучшего соцопроса, чем тот, что устроил Пригожин. Гражданам прямо задали вопрос: что насчёт того, чтобы повесить Путина на фонаре? И получили ответ, который не подлежит двум разным прочтениям: да и чёрт бы с ним, пожирайте друг друга досыта, чума на оба ваших дома. 20 лет режим внушал гражданам, что от них ничего не зависит, что их мнения никто не спрашивает, и принимать они всё должны так, как оно есть. В критической ситуации оказалось, что граждане с одинаковым безразличием примут любой результат, останется Путин в кресле или зависнет над ним под потолком. Главное, чтобы движуха была весёлой. Главное, что нам понятно спустя год: в этой поразительной истории не осталось победителей. Год назад считалось, и не просто считалось, а на самом деле так и было, единственным, кто победил всех по результатам пригожинского мятежа, оказался Сергей Шойгу. Пригожин со свитой убит, группировка Вагнера перестала существовать, Путин выглядел слабым и никуда не годным, всю чашу унижений половником выхлебал, а Шойгу, публично в противостояние не вступавший, сорвал джекпот. Избавился от главного оппонента, добился ликвидации всех добровольческих и частных армий, расплодившихся за первый год войны, вынудив подписать контракт с Минобороны, так ещё и получил ключевой актив Пригожина, его ноу-хау: возможность бесконтрольно вербовать и убивать заключённых. В хаосе первых месяцев войны власть расползлась к кому попало, каждый суслик стал в поле агрономом, но по результатам мятежа весь контроль над деньгами и ресурсами оказался в руках Шойгу. Не существует больше могущественного медиахолдинга, который по своим возможностям, как минимум, не уступает министерству, а скорее, даже превосходит. Больше никто не может развернуть публичную кампанию и снять генерала, государство вернуло себе монополию на войну, и монополия эта оказалась в руках Шойгу. Да, его репутацию уже было не спасти, но какое кому дело до репутации, когда старый аппаратный лис, переживший трёх президентов России и полтора десятка правительств, разгромил всех врагов и вновь сгрёб в свои руки огромную машину войны? Теперь мы знаем, что на наслаждение победой Шойгу было отведено чуть более 10 месяцев, его самолёт пока не горит на тверской опушке, но он недалеко от