«Может, мне Плющева засчитают» | Wilson Center
June 25, 2024 01:18
«Может, мне Плющева засчитают» | Wilson Center
я смотрела Breakfast Show, смотрела время от времени какие-то его стримы. И вот в стриме после убийства Навального он рассказывал, как в разных городах переживают, и показывал картиночку. Только Риги не было. А я была у посольства России в Риге с телефоном и могла бы картинок набить миллион. Вот я Плющеву в фейсбуке и написала, что если нужна будет картинка из Риги, то можно легко написать мне, ведь я все-таки блогер, у меня даже штативчик есть. Слово за слово, и мне предложили читать новости. Я сначала сказала «да», а потом подумала: «Господи, я сейчас ничего не смогу написать, я не помню, как это делается, не знаю, что на первое место ставить». А он сказал начинать через неделю. Я спросила: «Может, у вас есть какие-то красные линии». А он говорит: «Я хочу тебе это отдать и никогда не лезть». Я подумала, что сейчас знатно завалю участок, но вроде все нормально. А то, что в программе «Время» вас смотрели миллионы или даже десятки миллионов, а сейчас ваши выпуски кликают десятки тысяч человек, вас не беспокоит? Для начала это неплохо (обиженно). Я совершенно с этим не спорю, но разница очевидна. Я не заложник таких историй, мне пофиг. Меня немножко это расстраивало, когда я свой канал делала, но в принципе мне все равно. Но ведь идея всех медиа в изгнании, что россияне, которые оболванены пропагандой, узнают правду, что они узнают, как на самом деле, и прозреют. Но если смотрят только десятки тысяч, то задачу невозможно выполнить, получается. Это правда. В этом смысле мне не по фигу, Окей, было бы круто, чтобы миллионы смотрели меня, верили мне и переходили на хорошую сторону. Но я подозреваю, что люди с темной стороны нас не смотрят, а смотрят только люди со светлой. Такая грустная история. А почему люди продолжают в России смотреть телевизор и верить ему, ведь сейчас почти все население России имеет доступ в YouTube? Это загадка, которую я точно не разгадаю. Великие умы над этим бьются. Мой точно не найдет никаких отгадок. Я думаю, что к YouTube до сих пор отношение как к чему-то несерьезному. Я, как телевизионный человек, уверена, что на людей производят впечатление красота студии, хорошая речь ведущих. Я и сейчас перед каждым эфиром крашусь, причесываюсь и в толстовке в кадр не сяду. Не знаю, почему люди верят, но в этом прекрасном фильме Лошака «Разрыв связи» есть сцена, когда молодая девушка спрашивает свою мать: «Тебя что, власть никогда не обманывала?» Она отвечает: «Как не обманывала? Конечно, обманывала! Всю жизнь!» — «Так почему же ты веришь?» — «Нет, ну война — это война, это другое».
«Может, мне Плющева засчитают» | Wilson Center
June 25, 2024 01:17
«Может, мне Плющева засчитают» | Wilson Center
Я была даже не ведущей, а модератором в программе «Наблюдатель». Туда приходили абсолютно высоколобые дядьки и тетки, многие из которых говорили на своем птичьем языке. Я даже не задавала там вопросы, потому что, если честно, нам не о чем было этих людей спрашивать. Они хорошо говорят. Если они, например, интересуются древнерусским костюмом XIII века, то они знают все досконально — до петельки. Я должна была здороваться, прощаться и следить, чтобы все гости говорили более-менее одинаковое количество времени. Да, это было гос-ТВ, но со смешнючей зарплатой и студией, где операторы, боже мой, были ровесниками передачи «Сигнал». При этом в самой редакции работали люди, которые тоже могли бы быть гостями. Мне не стыдно нисколько — я это делала для себя, мне было интересно с этими людьми, которые большей частью получают свои нищенские зарплаты, при этом копают, роют, пытаются придумывать какую-то культуру и науку в стране, тащить ее куда-то, образовывать людей. Для меня они все — подвижники. И если я смогла за два года хоть что-то донести с этого экрана с этими людьми, то пусть это будет государственным. За культуру мне точно не стыдно. Но, например, про художника Петра Павленского же нельзя было на канале говорить? Можно! Можно было пригласить людей, которые говорили о современном искусстве, говорили о перформансе, об акционизме. В том-то и дело, что там было можно о Павленском. Но сюжет нельзя. А как сюжет? У нас программа была разговорная. Ну а не у вас в передаче? На «Культуре» было очень много чего возможно, там была свобода слова удивительная. Это сейчас их подприжали — с февраля 2022 года. Вы оттуда ушли прямо перед войной, но возвращались в эфир, когда она уже шла. Я пообещала записать нужное количество программ. Мы писались блоками, и, да, я приезжала в Москву и дописывала несколько программ. Это правильно? Это было очень странно, потому что все были в шоке. Гости, которые приходили, все явно были с позицией против войны. Было раздвоение, и все такие: «Почему мы сейчас здесь о художнике разговариваем, когда вокруг такой п****ц?» Но все эти люди гуманистической закваски, и для них очень важно даже в самые жуткие и темные времена говорить о прекрасном. Очень многие уже ушли из музеев. Из пула моих собеседников процентов, наверное, 80 уволились из музеев, многие уехали.