September 22, 2024 11:27
Очень, очень сложный вопрос - ЭХО
Тот случай, когда в очередной раз хорошо промолчать, но я и так обычно помалкиваю, а надо, наверное, если не определяться, то размышлять. Пытаюсь определиться со своим отношением к акции родственниц мобилизованных – ну, в конце концов это – редкое, если не единственное публичное меропритие, которое наблюдаем за последние месяцы в России (если не брать в расчёт публичные суды над политзаключёнными, и те уже все позакрывать норовят). А мероприятие публичное – в лучших традициях до начала совсем уж тёмных времён: обещанием палаток, если никто переговариваться не придет, с ЦПЭ и его Окопным, который вопит, что протестующие у него мобильник спёрли, с задержанием журналистов, с приходом девушек-титушек из какой-то “Волонтёрской роты», ну и так далее. Все, как когда-то и запомнилось. Только протестующие другие. И вот как к этому отнестись? Эти женщины хотят, чтоб им вернули их близких, потому что их откровенно кинули, с этим сложно спорить, отрекламировали один процент как ма-а-аленький кусочек целого, а по сути – женщин лишили мужей, детей – отцов. Они имеют право требовать справедливости, безусловно. И те, кто это так воспринимает, безусловно должен быть на их стороне. И я частью души безусловно с ними. Другая, впрочем, часть души говорит: о какой ты справедливости? О чем ты? Они требуют, чтоб им вернули мужей и сыновей, которые два года воевали и убивали. А могли бы не пойти. Могли бы уехать, могли бы сесть в тюрьму – ведь есть и те, кто поступил именно так? А эти – сделали свой выбор сами. Так какой им теперь справедливости? Они были частью страшного механизма даже если лично не совершили никаких военных преступлений. И разве теперь они и их жены выступают против войны? Нет. Они не хотят глобальной справедливости, они хотят лишь чтоб в их частном отношении она была восстановлена. Имеют ли они право этого хотеть? Да, безусловно. Нужно ли их в этом требовании поддерживать? Это вот – очень, очень сложный вопрос. Но чтоб ответить на него верно, нужно, наверное, вообще отключить эмоции и просто вспомнить: а было ли в истории разных воюющих государств такое, чтоб массовый антивоенный протест (до масштабного поражения, оно тоже влияет отрезвляюще) начинался с жалости к противнику? Мне кажется, нет. Ни к вьетнамцам, ни к чеченцам, ни к афганцам. Он всегда, мне кажется, начинался с «наших мальчиков» (извините), и переходил в фазу «а нафига это всё вообще?» и «что мы там забыли?» Если ошибаюсь, поправьте, буду думать дальше.
Очень, очень сложный вопрос - ЭХО
September 22, 2024 10:01
Борис Зимин: «Если бы Навальный поддерживал то, что сейчас происходит, я бы от него отошел точно так же, как и от ФБК» - ЭХО
Есть две линии романа, так сказать. Это обвинение против Невзлина. Все понятно. Про нападение никто ничего… Нету споров. Есть шок от обвинений в адрес Невзлина. И здесь есть две позиции. Одна позиция ФБК и иже с ними. Другая позиция – Невзлина. И все мы знаем, что информация поступила из ЧК, из ФСБ. Мне со стороны кажется, и даже я просто уверен, что эта информация должна быть сто раз перепроверена. И не может служить основанием для приговора от ФБК. Я понимаю, когда обвиняет Волков сам, потому что он пострадал. И я не понимаю всех остальных. Ребята, информация пришла из ЧК. Давайте искать правду. Я не думаю, что это окончательный приговор. А другая линия романа – это Ходорковский. В.РОМЕНСКИЙ: Правильно, согласен с вами, да. Б.ЗИМИН: Вторая фраза и последняя фраза фильма Певчих про Ходорковского и про олигархов. И эта линия встраивается в линию ФБК как, так сказать, политической организации. И это меня шокирует не меньше и расстраивает меня ужасно, потому что я вижу, что задача организации ФБК – это холивар, это классовая борьба. Придуман новый класс: олигархи 90-х, и либералы, и кто-то еще. И с ними ведется прямо-таки большевистская война. И это вне зависимости от нападения на Волкова и чего-либо еще. И вот это обстоятельство меня очень сильно расстраивает. И мне грустно смотреть на то, что осталось от организации, которую создал Алексей Навальный. Это сейчас совершенно другая история, имеющая мало общего с тем, что я поддерживаю. М.СМИРНОВА: Я понимаю, что это очень странно, такой вопрос прозвучит, но мы обещали зрителям сегодня дать слово как раз в тему к вашей последней реплике. Вы думаете, Алексей бы не поддержал вот эти проследования, которые выходили сейчас в последнее время после его смерти? Б.ЗИМИН: Не знаю. Если бы Алексей поддерживал то, что сейчас происходит, я бы от него отошел точно так же, как и от ФБК. Но я не верю в это. Еще раз: Алексей был политиком, был большим человеком и растущим человеком, личностью. Он понимал цену и место расследований, борьбе, даже вот этой самой внутривидовой борьбе. Он понимал, когда можно отступить. Он вообще-то слушал. Он задавал повестку политическую. От этого осталась в ФБК только яростная, во-первых, ненависть, и яростное отмежевание ото всех. Какой бы ни был конфликт где бы то ни было в нем одна из сторон, это Волков, ФБК, вот они от всех отмежеваются, все какие-то не те, они единственные трушные и правильные. Ну, это разочаровывает невероятно.