"Некому включить свет. Андрей Шарый – о ""Свободе"" в России","Можно ли сочувствовать нам, ""Свободе""? Наше Московское бюро, открытое вскоре после провала путча 1991 года, – на грани ареста. Прошло ровно три десятилетия, история русского либерализма, похоже, замыкает полный круг. Наши сайты, популярность которых за последние два года выросла вдвое (не в этом ли одна из причин гонений?), – на грани блокировки. Наши журналисты в России – под угрозой попасть в список ""иностранных агентов"" в качестве физических лиц, и трое уже угодили под каток. Некоторые видеопроекты мы вынуждены были перевести в Прагу, где расположена штаб-квартира РСЕ/РС, и в Киев, где пару лет назад медиакорпорация обустроила технически передовое бюро. Журналистика – это не преступление. Это право и обязанность заниматься своей работой: честно информировать о том, что происходит в стране и мире. Как сказал мне довольно давно один видный государственный муж: это обязанность ""зажигать свет в тёмной комнате"", но ещё, добавлю, и свобода не быть зависимыми ни от какого правительства, у журналистов в этом отношении не должно быть национальности. Поэтому, Екатерина Сергеевна и Асия Юнировна, Мария Владимировна и Дмитрий Сергеевич, мы никакие не ""иностранные агенты"": запрет на вмешательство американских и любых других политиков в редакционные дела есть основа независимого существования ""Свободы"", и этот запрет на моей долгой памяти работы в Русской службе не нарушался. Бывали ошибки, попадались неудачные тексты, случались глупости, бывало, что не везло с менеджментом или с обстоятельствами. Всякое бывало, как в любой работе. Но по сути радиостанция неизменно соответствовала своему названию. Это как раз Государственная дума и Роскомнадзор с помощью Тверского районного суда и Евгения Зубарева бесцеремонно пытаются вмешаться в наши редакционные дела.","Некому включить свет. Андрей Шарый – о ""Свободе"" в России",https://www.svoboda.org/a/31269589.html?fbclid=IwAR363NFfb28pu_wtSxiAFVBgjVDwebid34wESfx-s11xi3WRIhH2LCPyIdY,2021-05-27 04:36:23 -0400
Facebook,"ОНИ принимают законы, один беззаконнее другого. Сами их формулировки в силу вопиющей сновидческой нелепости кажутся текстами скорее художественными, чем юридическими. Мне кажется, что нам, нормальным гражданам, необходимо тоже принимать свои законы. Причём не «большинством голосов», как у них там, а каждому - своим единственным, но твердым и убежденным голосом. Так надёжнее. Они, допустим, голосуют за какую-нибудь очередную херню про, допустим, уголовную ответственность за отождествление чего-то с чем-то. А каждый из нас принимает встречный закон, встраиваемый непосредственно в сознание, то есть тот самый закон, который «внутри нас». И этот закон пусть будет тоже про «отождествление», про недопустимость отождествления фигуры диктатора со страной, в которой живут разные, далеко не во всем одинаковые люди. Квалифицировать высказывания типа «Лукашенко должен быть предан суду за свои многочисленные преступления против человечности» как «антибеларусские», в общем-то, преступно. Преступно по отношению к логике, к здравому смыслу, а также к многочисленным беларусским гражданам, совсем не склонным, мягко говоря, отождествлять себя с обезумевшим политруком. Ну и, соответственно, преступно любое антипутинское (в широком смысле этого слова) высказывание называть «антироссийским» или, пуще того, «русофобским». Такой вот закон. Который внутри, то есть настоящий.",Facebook,https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=4345232908820750&id=100000022518126,2021-05-27 04:49:15 -0400
Facebook,"Не было еще в России никаких революций, было только брожение, были нелепые мечты, были экцессы, но все еще можно было остановить. Граф Толстой взял на себя привычку писать царю и учить его, на что ему было передано, что письмо его прочитано, но никому показано не будет, и, значит, будет оставлено без последствий. Что же он там такого написал, в 1902 году? И сейчас-то страшно это читать и, тем более, повторять. «Треть России находится в положении усиленной охраны, т. е. вне закона. Армия полицейских, явных и тайных, все увеличивается и увеличивается. Тюрьмы, места ссылки и каторги переполнены, сверх сотен тысяч уголовных, политическими, к которым теперь причисляют и рабочих. Цензура дошла до нелепости запрещений, до которых она не доходила в худшее время сороковых годов. Религиозные гонения никогда не были столь часты и жестоки, как теперь, и становятся все жесточе и жесточе и чаще. Везде в городах и фабричных центрах сосредоточены войска и высылаются с боевыми патронами против народа. Во многих местах уже были братоубийственные кровопролития и везде готовятся, и неизбежно будут, новые и еще более жестокие... И причина всего этого, до очевидности ясная, одна: та, что помощники Ваши уверяют Вас, что, останавливая всякое движение жизни в народе, они этим обеспечивают благоденствие этого народа и Ваше спокойствие и безопасность. Но ведь скорее можно остановить течение реки, чем установленное Богом всегдашнее движение вперед человечества». Мы знаем, а тогда не знали, что Толстой был прав: впереди были 1905, 1914 – 1916, 1917, 1918 – 1920-е годы. Мы не дошли и, дай Бог, не дойдем до такого состояния, у нас есть все возможности отвернуть от любого насилия, хотя пророков его – множество, но вот что главное в этом письме Толстого, когда ему нечего было терять, за восемь лет до смерти: понять, в чем истинные желания народа, дать ему настоящее движение, сделать все, чтобы выполнить эти желания, не останавливать движение жизни в народе. Еще раз повторим: «не останавливать движение жизни в народе», прежде всего, жизни идей, свободы идей, свободы добиваться, счастья желать, истины в том, чтобы быть услышанным на равных, без ухмылочек и улыбочек. Да что же он пишет? «Мерами насилия можно угнетать народ, но не управлять им. Единственное средство в наше время, чтобы действительно управлять народом,— только в том, чтобы, став во главе движения народа от зла к добру, от мрака к свету, вести его к достижению ближайших к этому движению целей. Для того же, чтобы быть в состоянии это сделать, нужно прежде всего дать народу возможность высказать свои желания и нужды и, выслушав эти желания и нужды, исполнить те из них, которые будут отвечать требованиям не одного класса или сословия, а большинства его, массы рабочего народа». Господи, какой идеализм! «Стать во главе движения народа от зла к добру, от мрака к свету». Спросить себя, к чему идет движение народа? И не загоняется ли оно в угол? Как вызвать к жизни только развитие, только эволюцию? Какие желания у народа? Как исполнить их? Есть ли смысл бесконечно повторять эти вопросы? Не наивно ли даже ожидать, что эти вопросы будут заданы? Наивность Толстого, наивность Ивана Озерова, наивность Андрея Сахарова, наивность любого разумного, рационального человека, просто задающего себе эти вопросы, и еще один вопрос – что будет дальше? Могу ли я сделать своим словом, своим разумом хоть что-то, чтобы жизни, самое главное, жизни были сохранны? Как жить без этой наивности? Хотя, кажется, ясно, что всегда, в любой момент, в любой точке общественных поворотов нужно повторять эти вопросы и пытаться искать ответы на них, исходя из того, что главной ценностью, особенно в России является человеческая жизнь, достойная жизнь - жизнь каждого из нас.",Facebook,https://www.facebook.com/yakov.mirkin/posts/2993409310896836,2021-05-27 04:53:23 -0400