сни БГ: ""Адам стал беженцем, Авель попал на мобильную связь. // Ной не достроил того, что он строил, нажрался и упал лицом в грязь. // История человечества была бы не так крива, // Если б они догадались связаться с человеком из Кемерова."" То есть ""упал лицом в..."" -- это намек на пьянство (""нажрался"", или ещё можно вспомнить фразу ""упасть мордой в салат""). Тем самым ""дядя"" из высшего класса пушкинской эпохи оборачивается склонным к насилию запойным пьяницей, таким хорошо знакомым по современному российскому быту персонажем. Цоевский зачин с продолжением про ""военкома"" как бы намекает на цоевскую же историю про уклонение от армии. Но говорится тут не только про Цоя, а про молодое поколение в целом (""мы tabula rasa, мир ждёт только нашей руки""), которое принуждаемо у участию в насилии (военком -- тот, кто принуждает юношей идти в армию, любой военный же по определению ""серийный убийца""). А в случае войны отправка в армию равносильна ""сдаче на мясо"". Можно заметить, что и в первой, и во второй строфе на одном и том же практически месте упоминаются некие орудия насилия: и если ""нож и кистень"" это оружие разбойника, то ""ломы и крюки"" это уже скорее инструмент для пыток. Таким образом возникает некая повторяемая смысловая структура строфы: на первом месте стоит цитата из какого-то общеизвестного источника, потом идёт слом ритма и слом сюжета, и во второй половине упоминаются некие орудия насилия или говорится о насилии как таковом. Первые два куплета -- это в общем истории про то, как ""начинанья, взнесшиеся мощно, сворачивая в сторону свой ход, теряют имя действия"". БГ цитирует эту строчку в песне ""Мальчик"" (1987, кажется, год): ведь и дядя был, может, вполне ничего, пока не спился и не взялся за разбой, и из tabula rasa молодежи могло бы что-то выйти, если бы не принуждение со стороны взрослых к соучастию в насилии. И ""русская культура"" (в лице Пушкина и Цоя) тут всегда на светлой стороне, и только потом всё портится и идёт не в ту сторону (во всех куплетах есть вторая, ""тёмная"" половина, начинающаяся с союза ""но"", маркирующего, когда что-то пошло не так). Третий куплет -- это уже не Пушкин и не Цой, а михалковский ужасный гимн. Но даже он стоит ""на светлой стороне"" (как привет Дмитрию Быкову и другим поклонникам советского модернизационного проекта) -- потому что антитезой тут выступает ""ректификат безропотных и подколодных"", то есть привыкшие к рабству и превращенные в озлобленных животных (""змей подколодных"") люди. В качестве орудий насилия здесь присутствуют ""яд"" и ""взрыв"" (от покушений и убийств до ракетных обстрелов и угрозы ядерной бомбой, тут связь с современностью совершенно ясна). Итого -- история в этой песне, кажется, о том, что ни классическая (Пушкин), ни современная (Цой) культура, ни направленные на счастье человечества модернизационные проекты не помогают, мы всё равно приходим к насилию -- к кистеню, к ломам и крюкам, к ядам и взрывам. И всё это упрёком обращено к ""маме"", то есть к России, к родине. ""Не стой над душой, мама"" можно понять так: государству не надо лезть ни в культуру, ни в проекты преобразования общества. Душа человека сама собой займется, а государство и общество в целом должно заниматься на своём уровне налаживанием и поддержанием нормальной жизни, а не спасением душ -- ни в культуре, ни в коммунистическом раю. Припев про ""маму"" достаточно понятно указывает на ""родину-мать"", и соответственно на ""стоящую сокрушительно прямо"" скульптуру Вучетича (с вариантами в Киеве или Волгограде). Но есть смысл остановиться на этой семейной метафоре. У Шевчука есть строка ""был нам богом отец, ну а чертом - родина"". То есть ставить рядом шаблонные фразы про родину-мать и отца-Сталина это довольно понятная мысль, ведущая например к идее о насилии Сталина над матерью-страной, ""оказался наш отец не отцом, а сукою"" и так далее. Но в данном случае тема семьи дополнена ""дядей"" -- который, как мы знаем из Шекспира, не всегда удачно может попытаться заменить ""отца"", женившись на матери героя. Итого, намек может быть понят так, что разбойник ""дядя"", стоящий рядом с родиной-""мамой"" пытается заменить собой ""отца"", а кто у нас тут пытается заменить собой Сталина, мы знаем. В припеве, в отличие от куплетов, присутствует личное ""я"" автора -- не цитатное, из Пушкина и Цоя, а своё. И здесь лирический герой дистанцируется от всей этой наполненной насилием семейки -- можно вспомнить сцену, где Гамлет говорит с Гертрудой (""Отбросьте же дурную половину // И с лучшею живите в чистоте""), но у БГ герой не надеется на исправление ""мамы"", он просто уходит в сторону: ""я отдал тебе всё, и я чист"". Рефрен ""я пою, как дышу, я пою, как стою"" -- это отсылка к Окуджаве (""Каждый пишет, как он слышит, // Каждый слышит, как он дышит. // Как он дышит, так и пишет, // не стараясь угодить…"") И в данном случае утверждение ""пою как дышу"" означает не только ""я не притворяюсь"", но и ""я честен, я делаю то, что должен, делаю то, что правильно"". И в последних двух строфах -- кода: tabula rasa (то есть чистый лист) превращается в лист ""перечеркунутый"", а лирический герой таки снова обращается к Пушкину, и с Пушкиным на устах уходит (""я вас любил так искренно, так нежно"") -- уходит для того, чтобы ""писать мелом своего сердца по бетонным заборам"", и этот невыносимо сильный образ пробивает меня до слёз.","Dmitry Sadkov - Александр Эткинд написал, что это реквием по... | Facebook",https://www.facebook.com/dmitry.sadkov/posts/pfbid02eqFnw9ZRNvPc5ntpWJ7rpPxkswHNrsk8w8WXEDVa9FBSB158Au34CERgwXw3G5dyl,2023-09-25 01:49:14 -0400