Abbas Gallyamov - НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЕН ИНОСТРАННЫМ... | Facebook,"делал перевод второй части своей статьи о Путине, написанной по просьбе Newsweek. Первую перевёл и выложил позавчера. Итак: «Многие сейчас говорят, что Путин мечтает восстановить Советский Союз. Мне кажется, на самом деле в этой части всё обстоит несколько иначе. Путин действительно хочет, чтобы все думали, что он хочет восстановить СССР, но в реальности ему нет до СССР никакого дела. Вернее, сейчас оно появляется, но это интерес скорее инструментальный. Путин не романтик, а циник. Если бы он действительно считал СССР какой-то великой ценностью, он бы присоединился к борьбе за его воссоздание ещё в 90-е. Тогда за это боролось множество политических партий и Путин вполне мог к одной из них присоединиться. Ну или если ни одна из них его по каким-то причинам не устраивала, он мог создать свою собственную. Тогда это было легко. Будущий российский президент, как мы знаем, ничего подобного не сделал. Он предпочёл карьеру в структурах той самой власти, которая этот самый СССР разрушила. Ничто в его деятельности того периода не говорит нам о том, что ему было до Советского Союза хоть какое-то дело. Настоящий Путин - небольшой любитель экспансии и не авантюрист. Он предпочитает стабильность и комфорт. Он консерватор. На эскалацию Путин идёт не столько для того, чтобы захватить то, чего у него нет, сколько для того, чтобы удержать то, что, как он считает, по праву принадлежит ему - свой трон. Я понимаю, что в нынешней ситуации это звучит странно, но если вы внимательно посмотрите на условия, при которых он предпринимал акты агрессии против соседних государств, вы поймёте, что я имею в виду. Всего таких историй было три: Грузия в 2008 году, Крым в 2014-м, ну и нынешняя «СВО». В 2008 году Путин не рискнул изменить Конституцию и уступил кресло президента Медведеву. Тот взялся за дело с неожиданной серьезностью и реформистским задором - написал на своих знамёнах, что «свобода лучше несвободы» и приступил к ограничению влияния силовиков на экономику. Достаточно быстро стало понятно, что новый глава государства не собирается просто дублировать повестку предшественника. Одному богу было известно, как далеко он мог зайти в своих играх в модернизацию. В тот момент я работал в Аппарате правительства и хорошо помню, как быстро нарастало недоверие между медведевским Кремлем и путинским правительством. В этот самый момент война и случилась. Она прочно зафиксировала нового президента в «патриотическом» стойле и вбила серьезный клин между ним и Западом. Собственно ради этого, как я думаю, путинские силовики этот конфликт и спровоцировали - не без согласия самого Путина. План, как мы теперь знаем, сработал на сто процентов. К 2014 году Путин, не оправившийся ещё от кризиса Болотной, столкнулся с новым серьезным вызовом - в соседней Украине. Тамошний Майдан тогда сверг пророссийского Януковича и привёл к власти коалицию прозападных политиков. Потеря Украины «американцам», останься она неотвеченной, добила бы российского президента, ведь главным источником его легитимности была его предполагаемая «сила», а поражение ставило наличие этой самой силы под большой вопрос. Аннексировав Крым, Путин вырвал победу из пасти поражения и обеспечил себе несколько лет политического благополучия. В принципе, он мог тогда забрать и Донбасс, но поскольку его позициям внутри страны после захвата Крыма уже ничто не угрожало, не стал этого делать. Донбасс понадобился спустя восемь лет, когда эффект Крыма был окончательно исчерпан. Напомню, что к январю 2020 года электоральный рейтинг Путина опустился, согласно данным ФОМ, до 45 процентов - и это при том, что в 2015-м он составлял запредельные 76 процентов. После этого падения ФОМ попросту прекратил публиковать указанный рейтинг и вполне понятно, почему. Происходящее выглядело как приближающаяся политическая катастрофа: россияне больше не хотели голосовать за Путина. Да, в принципе у него есть способ решения этой проблемы - выборы можно попробовать сфальсифицировать, однако фальсификации - это оружие Судного дня, им хорошо владеть, однако лучше его не применять. Воровать голоса на муниципальных, региональных и даже общенациональных парламентских выборах - это ещё более-менее приемлемо, но элиты должны знать, что сам по себе президент по-настоящему любим народом и помощь бюрократии в деле переизбрания ему не нужна. То, что позволяет ему выглядеть по сравнению с остальным истеблишментом практически богом - это именно его популярный мандат. Он реально незаменим только в том случае, если большинство избирателей действительно хочет видеть его президентом, если ему в глазах людей нет замены. А если он приходит к власти с помощью бюрократии, последняя вполне может решить, что она имеет право его и заменить. Подобного рода мысли открывают двери для возможного переворота. По крайней мере со времён Макиавелли известно, что лучший способ избежать заговора со стороны аристократии - это быть любимым народом. Кроме того, здесь есть и эстетическая составляющая. Путин привык наслаждаться своей популярностью. Для него это напоминание о временах политической молодости, когда он только пришел к власти и был «президентом надежд». Я несколько раз присутствовал во время его общения с простым народом, он реально этим наслаждался. Ему нужны не только власть и деньги, народная любовь ему нужна не меньше. Всё это я написал, чтобы было понятно: в свете приближающихся президентских выборов Путину нужно было предпринимать какие-то решительные шаги, чтобы остановить процесс эрозии его электоральной базы. Единственным более-менее эффективным способом в этой части представлялось переключение внимания общественности с внутренних проблем на проблемы международные. Путину было нужно, чтобы люди напряженно следили за тем, как против России интригует Америка, и не думали о том, что происходит в самой России. Главной проблемой Путина в последние годы была утрата общественностью интереса к его любимой теме - геополитике. Людям надоело следить за новостями из-за рубежа. Они захотели, чтобы власти прекратили их кормить сказками о «великой державе» и обеспечили, наконец, рост уровня жизни. Доминирование внутренней повестки вело систему к политической катастрофе и единственное, что могло спасти президентскую популярность - это возвращение общественного интереса к внешней политике. Эскалация была единственной возможностью всё это обеспечить. Нужно понимать, что в российском общественном мнении существуют две не связанные между собой архетипические парадигмы - внутриполитическая и внешнеполитическая. В рамках первой власть воспринимается негативно - как авторитарная, коррумпированная, озабоченная лишь собственным благополучием и плюющая на народ. Оппозиция в рамках этой модели - это недовольные граждане, добивающиеся от власти справедливости. А вот когда доминирует внешнеполитическая парадигма, тут всё получается наоборот: власть превращается в позитивную - она сильна, патриотична и защищает народ от внешнего врага, - а оппозиция становится толпой предателей. По сути, вся публичная политика в России есть борьба за повестку: какая из двух парадигм возобладает. Путин решил пойти на эскалацию, когда почувствовал, что прежний уровень напряженности в отношениях между Россией и Западом перестал приносить эффект в виде искомой консолидации народа вокруг власти. Это как с наркоманом. Когда происходит привыкание к наркотику, дозу нужно увеличивать. Конечно, Путину и в голову не могло придти, что в Украине он столкнется со столь мощным сопротивлением. Он не понимал, что теперь это полноценная страна, возглавляемая легитимной и пользующейся доверием общества властью, в противном случае он подыскал бы себе какого-нибудь врага послабее - так, как это было в 2008 году с Грузией. Российский президент надеялся, что это будет что-то вроде того, что случилось в 2014 году в Крыму. Он так и не осознал, что слабость Украины в тот момент была свидетельством не какого-то там врожденного дефекта, заложенного в основание самой украинской нации, а временная слабость местных государственных структур. Тамошний социум тогда только что пережил революцию и попросту не успел ни консолидировать власть, ни восстановить институты. Что помешало Путину понять всё это? Можно сказать, что он стал жертвой собственной пропаганды. Он так старался убедить россиян, что украинцы - это какая-то неполноценная нация, что не заметил как создал модель, в рамках которой донесение ему правды об Украине со стороны его собственного бюрократического аппарата стало невозможным. Сказать, что Украина вовсе не так слаба и сможет сопротивляться, в какой-то момент стало означать, что ты вступаешь в спор с Путиным, а ведь то, что сказал Путин, моментально становится официальной точкой зрения. В современной России спорить с президентом невозможно - ну если ты не хочешь оказаться «врагом народа». Пойти на такой риск во имя каких-то абстрактных, высоких целей в нынешних элитах неспособен ни