В комментариях к моему телеграм-каналу у... - Serguei Parkhomenko | Facebook,"В комментариях к моему телеграм-каналу у меня бесконечно спрашивают, какова моя «точка зрения» на гнусный анекдот, рассказанный ведущей Лизой Лазерсон в эфире «Живого гвоздя». Вынесу сюда ответ одному из спрашивавших. *** Я не понимаю, какой такой «точки зрения» вы домогаетесь. Самодовольная идиотка совершила идиотский поступок. Кроме ее идиотизма ничего за этим поступком не стоит. Ну вот все равно как если бы она публично обосралась,- просто так, ради шутки. Или наблевала бы на стол в время обеда,- просто чтоб повеселить собеседников. Как к этому можно «относиться»? Ну вот еще раз убедиться: она идиотка. Больше ничего. *** Ну и вот тут извинения Алексея Венедиктова в эфире. https://youtu.be/xzaEOITw2Kw?si=qykGc6BtnkTdTDbt *** UPDATE: В конце эфира «Утреннего разворота» Лазерсон сама извиняется и оправдывается. Но по-моему, это все звучит так же по-идиотски, как и ее идиотский анекдот. https://www.youtube.com/live/VBgmtYde6GY?si=QDzL4kWN2HLgCTzj",В комментариях к моему телеграм-каналу у... - Serguei Parkhomenko | Facebook,https://www.facebook.com/serguei.parkhomenko/posts/pfbid028ykAEKGLJTeepaSpoD5cQzQnKep8wjBCgCpGG6kvT3aEZSJu7djoCbcTg67jBcKXl,2023-10-22 08:57:56 -0400
"Leonid Gozman - КОМУ МЫ НУЖНЫ? Высоцкий как-то сказал, что «мы в... | Facebook","КОМУ МЫ НУЖНЫ? Высоцкий как-то сказал, что «мы в Париже нужны, как в бане пассатижи!». Прав был. Путин, изгнав нас из страны, лишил нас очень многого – дома, привычной среды, работы и тысячи других вещей. А еще он лишил нас тех, кому, кроме собственной семьи, мы были нужны. Студентов, коллег, родственников и друзей. И, вообще, страны, которой мы были нужны. А человек должен чувствовать себя нужным! Одна из проблем жизни в изгнание – именно то, что так четко сформулировал Высоцкий. Собственно, это вопрос о смысле собственной жизни, который всегда не в тебе самом, а в чем-то, большем, чем ты. Конечно, оказавшись не по своей воле за рубежом, люди тратят огромные силы на обустройство – где и на что жить, как получить легализацию? А еще банки, страховки, школы для детей – список проблем бесконечен. И это отвлекает их от ощущения бессмысленности и пустоты. Ну, а что делать после того, как ты эти проблемы худо-бедно решил? Многие, конечно, надеются вернуться. Этот режим не простоит три поколения, как большевистский, кто помоложе – успеет. Но нельзя жить на чемоданах – ожидаемых всеми нами событий все не происходит, чемоданы надо распаковывать, выстраивая жизнь – жизнь, а не временное пребывание – там, где волею судеб оказался. Конечно, надо надеяться на лучшее, но готовиться-то к худшему. Да, и в России, становится все однозначнее. Вот уже Песков сказал, что релоканты – идиотское слово, согласитесь – вполне могут возвращаться. Ну, кроме тех, конечно, кто желает победы Украине. Обратите внимания, он говорит не о тех даже, кто что-то делает ради победы Украины, а кто просто желает этого, то есть, чувствует неправильно. С их точки зрения неправильно. А кто не понял, так тому Володин объяснил – прямо из Шереметьево на рудники. Так что, пока они там у власти, большинству из нас возвращаться некуда. Кто-то в ответ на это старается всячески забыть Россию, планирует, как это делали многие эмигранты предшествующих волн, стать немцами, израильтянами, чехами. Или, как минимум, чтобы новая идентичность появилась у их детей, пусть они даже язык забудут. А как здесь жить, а не выживать тем, кто не готов перечеркнуть свою предыдущую жизнь, отказаться от всего, что было дорого? Да, там ужасно, «но есть еще Черная Речка…» - это Галич, которому сегодня, когда я это пишу исполнилось 105 лет. Кому мы здесь нужны? Как ни странно, мы нужны Западу. Именно как граждане России, а не только как инженеры, программисты и так далее. Западная цивилизация переживает очень серьезный кризис – Россия просто уже свалилась в ту пропасть, на краю которой стоит Запад. Маленькие Путины появляются везде, а кое где даже и приходят власти или стоят рядом с ней. Наш негативный опыт мог бы помочь отойти от края. Как говорила Гиппиус, «мы не в изгнании, мы в послании». Но реализация этого нашего потенциала, увы, зависит, в основном, не от нас, а от элиты приютивших нас стран. Но больше всего мы нужны своему сообществу – внезапно образовавшейся в последние полтора года русской диаспоре – а это сотни тысяч человек. И чем лучше твое положение – в смысле финансов и условий жизни, тем большая ответственность лежит на тебе. Приехавшие (бежавшие) из России нуждаются в прямой поддержке – деньгами, транспортом, помощью в преодолении бюрократических барьеров для получения самого необходимого для жизни на новом месте. Многие это делают – помогают. Но эти проблемы не главные – большинство все это преодолевает, а ощущение бессмысленности, экзистенциальный вакуум сохраняется. Нашей диаспоре надо помочь сохранить идентичность – продолжать чувствовать себя не просто русскими (российскими) людьми, но и гражданами, проигравшими сражение, но не войну. А для этого они должны встречаться друг с другом и как-то свою гражданскую позицию реализовывать – помогать украинцам и своим, проводить политические акции, писать письма политическим заключенным, собирать деньги и так далее. И здесь важно, чтобы это делал не только каждый сам по себе, а чтобы это делалось именно в сообществе, чтобы человек постоянно видел таких, как он, и желательно тех, кто столь для него болезненные проблемы уже преодолел – значит, и я смогу. Организацией такой работы наши соотечественники занимаются, практически, во всех крупных городах нашего нового местопребывания. В Берлине, например есть организация «ДемократиЯ» - молодые, в основном, ребята, которые постоянно проводят то митинги, то встречи и дискуссии, то еще что-то. И это великолепно – не только в силу политического эффекта таких действий – а он есть, хотя бы в том, что проходящие мимо группы людей с бело-сине-белыми флагами немцы понимают, что не все русские за войну и Путина, а значит, может, и не надо ставить крест на России, рассматривать ее только как территорию, с которой исходит угроза, может, надо разделять режим и людей? Но куда более важным для меня является то, что участие в подобной активности повышает самооценку, позволяет преодолевать неизбежную, практически, депрессию и отчаяние. Это, по факту, групповая психотерапия – ты видишь людей, таких же, как ты, ты понимаешь, что не один, что твои проблемы не уникальны, а значит, у тебя есть шанс. Но самое, по-моему, важное – и здесь прямая ответственность лежит на публичных, известных людях нашего сообщества, на тех, кто имеет трибуну, чей голос слышен – это помощь в сохранении не просто идентичности, а того, что в психотерапии называется successful identity – успешной идентичности. Сегодня нам со всех сторон говорят, что Россия проклята, что естественны для нее жестокость и самовластье, а свобода ей чужда, что в каждом, сколь бы цивилизованным он ни выглядел, сидит раб. Что Путин – это и есть эманация русского народа, что Александр Второй, Керенский, Сахаров – лишь случайности, а вот Грозный и Сталин – закономерности. Что после победы Украины Россию надо обнести «рвом с крокодилами», раз уж ее нельзя уничтожить. Что мы, после всего, что сделано нашим именем, не имеем права поднимать глаз, что удел наш отныне и навсегда покаяние и только покаяние. Ну а если кто-то продолжает любить свою страну или хоть что-то в ней, то это и обличает в нем агрессора и фашиста. Нашим согражданам говорят, что они все виновны в сегодняшнем кошмаре. Все – вне зависимости от того, что они думали и даже делали. Это говорят украинцы, что понятно и естественно, это говорят граждане других стран – не все, слава Богу. И это говорят некоторые наши, причем, часто люди известные! И многие начинают им верить, даже не спрашивая, а кто дал им право обличать? Даже не интересуясь, а не превратили ли они обличения в бизнес, не зарабатывают ли они на этом известность или даже просто деньги? Когда что-то о нас, пусть даже то, с чем я не согласен, говорит сражающийся с нашей армией украинец, а тем более – защищающий Украину с оружием в руках русский, я не могу возражать – не время, язык не поворачивается. Но почему столь же смиренно я должен принимать обвинения от молодого здорового украинца, который фронту предпочел Берлин или Прагу? Только потому, что моя страна напала на его страну? Так, я не нападал, а он не защищает. Почему я должен признать прокурорские полномочия за тем россиянином, который уехал из России в достаточно вегетарианские времена, не связывает свое будущее с Россией, не хочет туда возвращаться, научился отделять себя не только от режима, но и от страны. И который много лет смотрел на автозаки