в жизни простого россиянина. Люди во власти не понимают, с какими проблемами обычный человек сталкивается в повседневной жизни. Но и мы не понимаем их проблем. Им, как и нам, каждый день приходится выживать в их мире. Но если наши проблемы зачастую сводятся к тому, как дотянуть до зарплаты, купить ребенку новый гаджет, погасить кредиты и т.п., то их проблемы заключаются в том, как им в их мире удержаться, не быть выброшенным за борт. Расслабляться нельзя. Сложно кому-либо доверять. Они не чувствуют себя в безопасности. Они понимают, что слишком много людей из их окружения будут рады любой их ошибке. В какой-то мере наш мир более безопасен. - Но человек, на которого Вы работаете, не родился министром. До того, как достичь своего положения, он тоже не понимал жизни обычных россиян? - Мне сложно сказать. Я ведь знаю его с тех времен, когда он уже был министром. Наверное, попав в тот мир, в котором он живет теперь, он и люди, подобные ему, настолько сосредотачиваются на выживании в этом мире, что навыки жизни в «прошлом мире» утрачиваются, как не имеющие отношения к их сегодняшней ситуации. Им надо думать о других вещах. Это настолько затратно, что сил на что-то иное, не имеющее отношения непосредственно к выживанию здесь, просто не остается. В их мире надо думать о том, как найти союзников, укрепить связи с ними, не допустить, чтобы эти союзники переметнулись к противникам. Многое решают связи. Именно связи являются здесь самой главной ценностью. Не ценность денег, а ценность связей укрепляет позицию людей в этом мире. В нашем мире деньги являются надежной опорой для выживания (если они есть, конечно). В их мире, где опорой для выживания являются связи, они никогда не могут быть уверены в своих опорах. Именно поэтому возникают кланы, новые поколения политиков буквально выращиваются, чтобы подхватить бразды правления. Именно поэтому процветают досье на каждого члена их мира, потому что при помощи таких досье можно усмирить тех, кто ждет, когда ты ошибешься. - Насколько я понимаю, Вы говорите, главным образом, о политических связях, а не о связях денежных. - Да. Чтобы выжить в этом мире нужно иметь именно политические связи и постоянно доказывать свою лояльность. - Если в их мире столь тяжело выживать, то зачем им нужен их мир? Не проще ли вернуться в наш мир, более безопасный? - Я не знаю. Лично мне в их мире жить бы не хотелось. Меня поражает полное отсутствие какой-то конструктивной идеологии. Там примитивная идеология выживания. В их картине мире страна остается за кадром. На нее просто не остается сил. Нужно постоянно доказывать свою значимость и свой статус в своем окружении. Мне это неприятно. Если ты министр, то почему ты не думаешь о стране, которой ты служишь? Зачем ты тогда вообще нужен? У меня раньше было какое-то наивное представление об их мире. Что-то наподобие того, что люди горят на работе, думают о том, как развивать страну или, по крайней мере, ту отрасль, которую они возглавляют. Но это не так. Идея сохранения своего статуса и, соответственно, тех преимуществ, которые дает этот статус, идея передачи этого статуса представителям своего клана, делает их мир похожим на стаю обезьян, живущую в окружении предметов роскоши, но по законам джунглей. И тогда возникает вопрос: а зачем стране в качестве правительства стая бабуинов, которые вообще не понимают, что за пределами джунглей есть какой-то другой мир? - Как Вы поняли, что там, в их мире, нет идеологии, нет заботы о развитии страны, а есть лишь статус и преимущества этого статуса, т.е. власть и деньги? - По их разговорам. Правят страх и деньги. - Чем так плоха идеология денег? Деньги, в отличие от фашизма, способствуют скорее миру, чем войне. - Это правда. Но деньги должны работать на всех граждан страны. И еще парадокс: в рамках идеологии денег они пытаются объединить нас с помощью идеологии войны. Нам постоянно находят врага, против которого нам нужно объединиться, на время забыв про наше собственное положение. Для меня это про несправедливость, ведь у них самих денег очень много. Владея такими деньгами, выживая в этом мире, они полностью забывают про нас и про страну. Они вроде как не понимают, что без этой страны рухнет и их собственное положение. Рухнет весь тот мир, который они для себя построили. - Им действительно все равно, что происходит в стране? - Им не то, чтобы все равно. Исходя из их идеологии, если до них доходят отголоски того, что в стране что-то неблагополучно, они рассуждают так: деньги позволяют решить любую проблему. Они дают распоряжение и выделяют деньги. Они не учитывают, что люди, находящиеся на ступень ниже, которые будут эти распоряжения выполнять, живут по тем же законам, что и они сами. Ими тоже правят деньги, статус и страх. Об этом мой руководитель и ему подобные не думают. Они считают, что все наши проблемы, проблемы людей из обычного мира, можно «залить» деньгами. И они выделяют деньги. Но на каждой нижестоящей ступени эти деньги позволяют чиновникам решать те же проблемы, что и у них. Проблему выжить. Поэтому до нашего мира доходит немного. В результате, они просто не знают, как мы живем. Они говорят: мы выделили деньги? Выделили. Тогда что вам не нравится? -А если они будут знать, как мы живем? Что-то изменится в их представлениях о нашем мире? - Они будут реагировать в привычной для себя манере. Поверьте мне, они совсем не хотят, чтобы мы жили впроголодь. Просто, находясь внутри построенной ими системы, они не понимают, как работает эта система. Или не хотят понимать, что в самый низ пищевой цепи почти ничего не доходит. Но деньги-то они выделяют для нас! Поэтому и сетуют, что мы вечно чем-то недовольны. Мы кажемся им неблагодарными. - Но тогда получается, что не хватает контроля за исполнителями, которым выделены деньги на то, чтобы «залить» проблему? - Но они же не могут самолично контролировать каждого исполнителя. В нашей стране растет число чиновников, призванных контролировать. Эти чиновники, попадая в систему, начинают выживать в ней по ее законам, выстраивая свои связи и автоматически попадая под тот же пресс: статус, деньги и страх. Наверх идут победные рапорты. Поэтому наверху и злятся на нас за то, что мы все время ворчим. - Что, по Вашему мнению, необходимо, чтобы глава субъекта федерации думал об интересах этого субъекта, а не о собственном выживании в системе? - Я думаю, что он должен зависеть не от системы, а от своих избирателей. Они должны представлять угрозу его благополучию, а не система. С другой стороны, избиратели должны являться его опорой, если им нравится его работа. А работа в рамках системы требует постоянно изворачиваться, укреплять связи, врать. Это тяжело. Система построена так, что в ней приходится выживать и ее приходится обслуживать. - Возникает ли насыщение, когда человек готов покинуть систему? - Мне кажется, дело не в насыщении деньгами. Скорее, постоянно требуется доказывать свой статус, постоянно выделяться. У этого джинсы за 50 тысяч рублей, значит, я куплю джинсы за 70 тысяч. Ты можешь выделяться только в сторону большего богатства, иначе тебя сочтут белой вороной, твой статус будет подвергнут сомнению. Плюс страх. Система боится тебя выпустить, ей проще тебя уничтожить (Фургал, Улюкаев - это оно! - С.Б.). Поэтому ты, в некотором роде, обречен работать в системе. Все повязаны какими-то договоренностями, зачастую не слишком честными. Вне системы ты значительно слабее. - Когда Вы говорите о том, что необходимо выделяться в сторону большего богатства, это означает, что этим людям важна оценка их окружения? - Оценка окружения для всех важна. - Но можно выделяться не с помощью денег, а в качестве специалиста. Что важнее – быть выдающимся профессионалом или, условно говоря, иметь дорогой костюм, машину, дворец? - Важнее всего иметь то, чего ни у кого нет. Подлинник какой-нибудь картины, например. А что касается профессионализма… В мире, который они создали, профессионалов можно нанять. Профессионалами можно управлять. В каком-то смысле профессионал - это низшее существо. Ценится не профессионализм, ценятся связи. Их прочность, их разветвленность. Ценится осведомленность. Ценится возможность доступа в самые разные кабинеты. Это подчеркивает статус. А часы, яхты, частные самолеты – это лишь вторичные вещи, которые они вынуждены иметь. - А почему вынуждены? Допустим, Вы – хороший министр, эффективно управляете своей отраслью. Но при этом ходите в джинсах, купленных за тысячу рублей. Кто обязывает Вас покупать джинсы за 50 тысяч? - Мне кажется, что поскольку все отрасли в стране взаимосвязаны, чтобы продвигать свою отрасль, надо выстроить отношения с другими министрами, чьи отрасли связаны с вашей. Они будут вас оценивать. В конечном итоге, мы все равно приходим к работе в рамках системы. Детали системы, не подходящие к ее устройству, просто заменяются. Чтобы подчеркнуть свою эксклюзивность, важно выделиться деньгами, а не профессионализмом. - Человек, с которым Вы работаете, болеет за свое дело, «горит» на работе? - Я считаю, что нет. Правда, я не могу судить обо всем. Но из того, что вижу лично я, «горение на работе» не входит в основные приоритеты.",Facebook,https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1244195272684796&id=100012830048721,2021-07-22 05:19:15 -0400