Telegram: Contact @kolezev,"Жизнь рухнула у миллионов. Это нормальная психологическая реакция нормального человека на сводки с фронтов ""операции"". 3) Что предлагают взамен? Букву Z? Лозунги о нацизме? Перечень ""взятых под контроль"" населенных пунктов, о которых никто ранее не слышал и никто не запоминает? Посмотрите на воскового вояку с орденскими планками из министерства обороны, который ежедневно перечисляет названия украинских деревень и городков. Это кого-то трогает за душу? Это освобождение и радость? Нет. Это новое напряжение. Это неизвестность. И виден страх назвать количество убитых, раненых, пропавших без вести по воле Путина и его командиров. Ибо нечем гордиться. А сколько их? И за что? 4) Что ответить на простой вопрос: как нам жить дальше? Нет у меня универсального ответа. Бизнесу строить новые стратегии, в которых нет веры путинскому государству. Молодым семьям - любить друг друга. И всё-таки дети должны рождаться. Дети - святое. Несмотря на любые трудности. Имеющим возможность - использовать ее. Спасаться. Если сохраняться выборы, то за тех, кто за жизнь и против смерти. Не откладывать копейки на похороны, ибо ""операция"" их сожрёт. Жить сейчас. Поддерживать тех, кто не боится. Кто протестует. Поддерживать словом и делом. В тюрьмах и на свободе. Всем думать. Спрашивать. Искать ответы. Не верить пропаганде. Жить с совестью, в конце концов. Помнить, что зло есть отсутствие добра. И потому делать добро. 5) И последнее. Всем остающимся нужно готовиться. Сегодня ясно, что Путин ""операцию"" в Украине проиграл в любом случае. А проигрывать Путин психологически не может, не умеет. Подменить мочу спортсменов, сняться с фейковыми избирателями, нарушить любые правила - это можно, а вот как признать себя проигравшим? А если очевидно, что проигрыш вот он, то тут точно начнется новая игра, в которой он должен одержать победу в любом случае. Это называется - должен отыграться. И этот отыгрыш будет с Россией и россиянами. На нас отыграется. Готовьтесь к репрессиям и торжествам, слезам и парадам, тюрьмам и новым ленточкам с какими-нибудь новыми буквами. Спецоперация идёт ко всем нам. Но будем жить. Вопреки всему.",Telegram: Contact @kolezev,https://t.me/kolezev/10443,2022-03-09 05:19:44 -0500
Telegram: Contact @Romanov_YouTube,"Алексей Романов Ереван сейчас для русских, как Париж в двадцатые годы. Армения, огромное человеческое спасибо! Ты, кажется, сегодня единственная страна, которая с радушием принимает русских беженцев. Такое не забывается. Никогда.",Telegram: Contact @Romanov_YouTube,https://t.me/Romanov_YouTube/38,2022-03-09 05:46:26 -0500
Telegram: Contact @anthro_fun,"(Не)занимательная антропология Социальная функция страха. За последние 11 дней в России было задержано не менее 13582 протестующих на анти-военных митингах, многих из них избивали и унижали, причем есть прямые свидетельства этого. Это происходит не просто так: и я считаю важным вспомнить текст, который я опубликовала год назад в первый раз. Это не про Россию, а пересказ статьи про сопротивление в Зимбабве. Выводы делайте сами. Политолог Лоурен Янг изучала, как граждане принимают решения о выражении своей политической позиции в автократических режимах, в том числе в Зимбабве в 2014-2015 гг. (там с 80-х годов до 2017 правил диктатор Мугабе: однопартийная система, жесткое подавление инакомыслия, репрессии, полицейское насилие, все, как мы помним, знаем, видим). Чтобы проверить, как спровоцированные властью эмоции страха влияют на “репрессивные риски”, был задуман эксперимент (как ей это удалось и как соблюдались этические правила, читайте статью). В нем приняло участие 671 людей, имеющих оппозиционные взгляды и опыт участия в оппозиционных выступлениях. Причем уровень вовлечения был разный - от сочувствующих до хардкорных активистов. “Оппозиционеров” (буду называть их так) в случайном порядке поделили на контрольную группу и собственно участников эксперимента. Участников экспериментальной группы опять же в случайном порядке делили на ещё две группы, и далее специальный интервьюер подвергал их процедуре, которая носит название fear treatment. Попавшие в первую группу эксперимента должны были вспомнить из собственного опыта какую-нибудь общую эмоцию страха, не связанную с политикой в Зимбабве. Как правило, это были темнота, болезни, колдовство. Попавшие во вторую группу эксперимента должны были вспомнить эмоции политического страха, которые поддерживались воспоминаниями о пережитом политическом насилии (избиении на митингах, задержаниях, пытках в отделениях). Дальше эти ощущения и этот опыт обсуждались с участником эксперимента в обеих группах. После чего Лоурен Янг просила оценить участников их склонность участвовать в шести актах несогласия: 1) носить футболку оппозиционной партии 2) пересказать шутку о Мугабе 3) пойти на митинг оппозиции 4) отказаться пойти на митинг правящей партии 5) сказать агенту госбезопасности, что ты поддерживаешь оппозицию 6) свидетельствовать в суде о полицейском насилии. Эта часть эксперимента называлась гипотетической. Потому что участники должны были представить гипотетические действия “что если”. Но в завершении разговора был еще и маленький поведенческий эксперимент. Участникам предлагалось взять с собой на память браслет с символикой оппозиции. В отличие от контрольной группы, те, кто был погружен в атмосферу страхов, меньше соглашались делать вышеперечисленные действия. Например, если в контрольной группе 28% оппозиционеров выразили желание шутить про диктатора, в группах “напуганных” таких стало уже 7-8%. Причем те, кто подвергался воздействию страхов политических репрессий, соглашались совсем неохотно. Например, в контрольной группе 53% хотели поселить следующий оппозиционный митинг, среди напуганных общими страхами - только 30%, среди тех, кто вспоминал страхи политические - 25%. И конечно, те, кто подвергся воздействию страха, почти не брали с собой браслетик с эмблемой политической партии. Вывод прост. Максимально демонстративное нарушение законности, полицейское насилие, публичное избиение и насилие над задержанными имеет свою социальную функцию: это страх, который оказывает деморализующий эффект на несогласных граждан. Но есть и еще один важный вывод. Эмоция страха не только снижает желание сопротивляться, но и уменьшает ощущение, что кругом много людей, которые “думают как я”. Как пишет сама Лоурен Янг, “в то время как 39% участников из контрольной группы считают, что большинство из их оппозиционно настроенного окружения примет участия в следующей акции протеста, среди тех, что подвергался воздействию общих страхов, таких осталось 30 %, а среди тех, кто обсуждал полицейский произвол, к этой идеи склонились только 20%”. Страх не только тебя убивает политически, он делает тебя одиноким.",Telegram: Contact @anthro_fun,https://t.me/anthro_fun/1178,2022-03-09 05:51:51 -0500