Ну вот и я оскоромилась, прочитала, наконец Богомолова.
Хотя легко могла бы этого не делать, а зайти в сортир на станции Петушки-Товарная и, зажав нос, выскочить.
Зачем читала? Добросовестная очень. Хочу всё знать.
Удивила меня немножко "легкость в мыслях необыкновенная" у этого автора.
Вот он пишет, как хорошо в стране российской жить, и какие мы, русские, шоколадные зайцы и счастливчики. И вот тут же - что эмигранты от всей души радуются нашим горестям, тяготам и всяческому русскому горю. Вот пишет, что "настоящий русский" без родины (нет, РРРодины!) умирает ("эмиграция это смерть"), и тут же - как они, "релоканты" ловко устроились. "продавшись новым хозяевам".
Ужасная смерть, "самая страшная из смертей" вдали от родины (РРР) - лейтмотив довольно злорадного манифеста. Хотя не о себе, а именно об эмигрантах КБ пишет, что они живут с идеей "все умрут, а я останусь". (В то время, как должны бы думать, что "я умру, а все останутся"!) То есть мы там все - в Израиле, в Армении, в Грузии, в Латвии, в Париже (особенно в Париже!) скоро протянем ножки от тоски, а умница Богомолов радостно будет в Москве плясать на наших костях.
Вообще я не о том хотела написать. С Богомоловым вообще-то все ясно. Однозначно, как говорил еще один русофил. Неоднозначно с "релокантами". Заметьте, слово появилось вот в эти полтора года. Потому что этот массовый исход из России - все-таки не эмиграция. Мы все, а нас, небось, побольше миллиона, - уехали не "умирать вдали от родины". Многие из нас - да, хотят вернуться. И я хочу. И вернусь. И это не значит, что я чего-то не понимаю про свою РРР. Отлично все понимаю. Евреи, успевшие уехать из фашистской Германии, продолжали считать себя немцами и любить родину. Как не отменяли своей "русскости" белоэмигранты, как продолжали любить Россию выдавленные из нее художники и диссиденты.
Только Германия у немецких евреев существовала отдельно от Гитлера и гестапо. И Россия лично у меня существует отдельно от Богомолова и его заказчиков, от Кремля, от Первого канала и от многого другого.
Любить родину - нормально. Но именно родину. А не РРР.
У меня довольно много текстов про отношения с Россией и про "вдали от родины". Вот - двухлетней давности. Когда еще не началось, но горелым тянуло сильно.
***
Запутавшись в шекелях, долларах, левах,
в морях, адресах, городах и посуде
(направо – Израиль, Европа – налево),
сижу посередке, в России, по сути –
в бермудском капкане трех адских вокзалов,
где сдохнуть мне предков гробы приказали,
причем не люблю я ни водку, ни сало,
мне нравится черная кровь мукузани,
густое причастие сладостной Порты,
копченые скотчи в шотландских вискарнях,
веселая вонь у одесского порта,
где раков крушат саблезубые парни,
мне нравится крупный песок океана
направо от рыбного рынка СиднЕя,
где можно бросать потроха пеликанам –
и мы там, беспечные души, сидели
за белым во льду, невесомым, как воздух,
над блюдом с горою немыслимых гадов –
как я их люблю, ресторанчики возле
прибоя, где вина такие, как надо…
А тут за целковый – паленое пойло,
и жизнь человечья едва ли дороже,
и вроде бы рано – а глядь, уже поздно…
бесцельность, безверие и бездорожье.
Твои три вокзала – пустые платформы,
чего же ты ищешь? Куда же ты лезешь?
На окнах решетки, разбиты плафоны,
в вагонах ворюги с обломками лезвий…
на всех трех дорогах, какую ни выбрать –
Казань ли, Сибирь ли, чахоточный Питер –
коня потерять, череп налысо выбрить,
и молча, в затылок, ать-два, в накопитель.
За чем же неведомым, кем же ведома
бегу я, ищу я какого рожна –
как пес мой несчастный из теплого дома –
в надежде, что буду кому-то нужна?
2021
«Почему меня так задевают слова Каспаров», — политик Леонид Волков
«Каспаров последовательно отстаивает позицию коллективной вины; якобы тотальной поддержки россиянами путинской войны; а теперь вот еще и постулирует отсутствие гражданского общества в России.
Так вот — это ложь, и ложь оскорбительная для огромного числа людей. Я лично, этими руками, открывал десятки штабов Навального по всей России; ездил и встречался с десятками тысяч активистов с горящими глазами. Мы помогали сотням низовых гражданских инициатив в России — не только политических и протестных, но и экологических, градозащитных, культурных — и это была крошечная доля от того, что делало гражданское общество в нашей стране.