На этой точке мир топчется приблизительно полгода - ЭХО
July 12, 2024 01:55
Всех достала. Россияне не хотят говорить о войне - ЭХО
Одна из самых больших тайн войны, которую ведёт Владимир Путин – это тайна социологическая, что о войне на самом деле думает российский народ. Так вот, есть тут одна загвоздка. Когда мы пытаемся понять, что о войне думают россияне, мы заведомо отметаем большую часть российского общества, которое нельзя отнести ни к сторонникам, ни к противникам войны, которое старается не думать о происходящем вообще. Эти люди умудряются совмещать две несовместимые позиции: осуждать и оправдывать войну. Эти люди деполитизированы, они стараются вообще не говорить о войне, не ходят на связанные с ней мероприятия, они – то самое молчаливое большинство, которое якобы одобряет действия президента. Сегодня мы поговорим об исследовании лаборатории публичной социологии, которое показывает: россиянам война не нужна. У некоторых из нас, особенно когда всё только начиналось, была надежда, что полномасштабное вторжение, а затем и мобилизация окажутся вещами настолько немыслимыми, что россияне не смогут с ними смириться, что ещё немного – и в России появится массовое антивоенное движение. Но цензура и репрессии смогли эти тенденции подавить. С другой стороны, пропаганда радостно рассказывает, как народ поддерживает войну, сплочён вокруг Путина, жаждет победы над несуществующим укронацизмом и спешит в военкоматы. Подтвердить все эти тезисы особенно нечем, россиян никто особо не спрашивал, хотят ли они войны, а тех, кто пытается высказаться, быстро заткнули репрессивными законами. Сейчас все, кто публично осуждают войну, рискуют оказаться в тюрьме. Оценить то, что происходит внутри российского общества, можно лишь косвенно. Так и возникают тезисы вроде «российские – имперцы и угроза миру» или «русские за мир, посмотрите на очереди за Надеждина». Опросы общественного мнения не работают, выборы сфальсифицированы, каналы обратной связи перекрыты. Российское общество представляет собой чёрный ящик. Оттуда то промелькнёт z-наклейка на машине, то наоборот, антивоенный протест. Непонятно, то ли правда хотят весь мир в труху, то ли все войной сыты по горло и вот-вот соберутся и как устроят прекрасную Россию будущего! К счастью, у социологов остаются инструменты, чтобы изучить общество: фокус-группы, глубинные интервью и даже этнографические методы, которые обычно используются в культурной антропологии. В прошлом году три исследовательницы проекта отправились в регионы России и жили там три месяца. Заводили знакомства, говорили с людьми. Те самые разговоры с таксистами, но в рамках научного метода. Приходили на городские праздники и самодеятельные концерты, участвовали в дружеских посиделках, а ещё проводили глубинные интервью и делали полевые заметки. Они не скрывали, что проводят исследование, правда, из-за цензуры не акцентировали, что в первую очередь их интересует отношение к войне. Однако отношение узнать не так уж и сложно: когда разговор об этом заходил, мнение собеседников становилось понятно. Для исследования выбрали три региона: Краснодарский Край (он рядом с фронтом), республика Бурятия (там аномально высокое число участников войны и погибших) и Свердловская область – она по многим показателям представляет собой средний российский регион. Большая часть исследования была проведена в небольших городах и сёлах. Результаты исследования не в процентах и не в точных цифрах, кто за, а кто против, результат – глубокое понимание, как на самом деле в России относятся к войне и как это отношение меняется. Ссылка на само исследование будет в описании под роликом. Практически первое, о чём рассказывает «Лаборатория публичной социологии» в своём отчёте – то, насколько сложно и некомфортно поднимать тему войны в местных сообществах. По собственной инициативе люди не говорят об этом почти никогда. Спокойно и с готовностью говорят о войне только её убеждённые сторонники, их, кстати, исследовательницы встретили совсем немного. Сами учёные не чувствовали себя в безопасности во время полевой работы. Говорить с незнакомцами о войне в России страшно, и некоторые эпизоды добавляли напряжённости. Например, одну из исследовательниц познакомили с директором школы в небольшом городе Краснодарского края. Директор согласился на формализованное интервью, даже спокойно и дружелюбно отвечал на вопросы, пока речь не зашла о войне. Тогда он сразу потребовал прекратить аудиозапись, показать документы и начал интересоваться, есть ли у собеседницы разрешение от городских властей задавать такие вопросы. К счастью, серьёзных последствий не было ,директор не стал писать донос или как-то привлекать полицию, а исследовательница просто ушла из школы. Судя по всему, не по себе в тот момент было им обоим. Исследуя общественную жизнь городов, учёные обращали внимание на три момента: на символику войны в городских пространствах, на мероприятия, посвящённые войне и на волонтёрскую помощь армии. По наблюдениям социологов, из городских общественных пространств война постепенно вытесняется, и это общая тенденция. Например, в Свердловской области атрибуты войны на улицах почти совершенно исчезли. Ни лозунгов. Ни z-наклеек на машинах, как будто, и вовсе нет. В Бурятии тоже перестали развешивать баннеры с лозунгами или символикой СВО, зато много рекламы службы по контракту. Встречаются мужчины с z-нашивками на одежде, z-наклейки на автомобилях, георгиевские ленты на сумках, что, в общем-то, не удивительно для региона, где каждая семья либо отправила кого-то на войну, либо знакома с таким через одно рукопожатие. В Краснодарском крае же, в непосредственной близости от линии фронта, города также усыпаны военной символикой, однако почти всё по инициативе властей. Вот с личного транспорта, с одежды людей, со всех мест, где z-символика может размещаться добровольно, она почти пропала, может, её там и не было. Лишь единожды в одном из малых городов региона исследовательница наткнулась на памятник героям локальных конфликтов, превращённый в мемориал Вагнера, с флагом группировки, портретами Пригожина и Уткина, цветами и поминальными лентами. Но даже там, где символы войны мелькают на улицах, они больше не привлекают внимание местных жителей. Война стала привычной, и люди научились её не замечать. Отдельным пунктом исследования стали патриотические мероприятия. Поговорим о результатах после небольшой рекламы. *** Продолжаем. Мы говорили, что одним из пунктов исследования стало изучение городских пространств. Другой параметр, по которому можно изучить отношение людей к войне – это патриотические мероприятия, посвящённые СВО. Во время первых волн исследований таких событий было много. То концерт в поддержку «наших мальчиков», то проводы мобилизованных на фронт с оркестром, то похороны погибших с воинскими почестями. В музеях открывали экспозиции на тему войны, в домах культуры и школах устраивали совместное плетение маскировочных сеток и литьё окопных свечей. Все эти активности на втором году войны поутихли. В Свердловской области, в небольшом городе, который в отчёте назван Черёмушкиным, исследовательница нашла лишь одно место, где подобная активность всё ещё ведётся. Учёная дважды побывала на молебне в местной церкви. Местный священник – последовательный сторонник войны, он собрал вокруг себя разделяющих его убеждения прихожан. Иногда к нему для молитвы присоединяются родные воюющих солдат. Судя по всему, число вовлечённых в это приход