"Спасите жизнь конкретной женщины и её нерожденного ребенка — Блоги — Эхо Москвы, 10.11.2021","Я хочу обратиться к нескольким людям: Нине Останиной, главе комитета ГД по делам женщин и детей, Дмитрию Хубезову, главе комитета ГД по охране здоровья, Анне Кузнецовой, зампреду ГД, экс-уполномоченной по правам детей, Татьяна Москалькова, уполномоченной по правам человека. Лилия Чанышева, вся вина которой в том, что она была активной соратницей Алексея Навального, арестовали на два месяца и готовятся этапировать в Москву. Лилия Чанышева находится на начальном сроке беременности. Лилия Чанышева не причинила вреда ни одному человеку: всю её деятельность хотят признать экстремистской задним числом. Лилия Чанышева стала заложницей страшных обстоятельств и личной борьбы Владимира Путина с Алексеем Навальным. Молодая беременная женщина помещена в СИЗО и её ждет этап в Москву. Что такое этап, вам расскажет любой правозащитник. Если коротко — это пытки. Вы — люди, которые призваны и обязаны защищать женщин, детей и здоровье граждан. Не молчите! Выступите с призывом изменить меру пресечения хотя бы из гуманистических соображений! Если с ребенком Лилии Чанышевой что-то случится, если она потеряет его, на чьей совести это будет? Разве не на совести каждого, кто промолчал? С высоких трибун говорят множество пафосных слов про демографию, про проблемы рождаемости, про то, как важно поддержать женщин, которые решились рожать. Так вот вам шанс — спасите жизнь конкретной женщины и её нерожденного ребенка! Публикации СМИ, кажется, всё еще могут рассматривать как официальное обращение. Это мое официальное обращение. Спасите Лилию Чанышеву!","Спасите жизнь конкретной женщины и её нерожденного ребенка — Блоги — Эхо Москвы, 10.11.2021",https://echo.msk.ru/blog/felg/2933902-echo/?fbclid=IwAR1YUoHpytwgNmP-f0CwaWPDIKqtt-cEEjHriAtGLkLu3U8vxh3YqRnQ-CE,2021-11-11 03:09:12 -0500
Facebook,"Все-таки Невзоров непревзойденный мастер (или гений) цинизма. Путин наградил директора Центра Гамалеи Александра Гинцбурга (разработчика вакцины Спутник V) орденом Александра Невского. «И это правильно», - считает автор программы «Невзоровские среды» на Эхо Москвы. «Можно было бы не оставаться в долгу перед историей и Александру Невскому тоже посмертно дать орден Гинцбурга, потому что они заняты одним делом. Александр Невский также успешно колол население Руси, вообще всех, на кого ему указывали татарские ханы из Золотой Орды, которым он верно служил"". Конец цитаты. Занавес.",Facebook,https://www.facebook.com/mumin.shakirov/posts/4446893495347063,2021-11-11 03:12:40 -0500
Facebook,"«Война и мир» Римаса Туминаса в Театр имени Евгения Вахтангова. Прежде всего, кому бы я не посоветовал идти на этот спектакль: а) тем, кто не читал роман Толстого, а лишь «проходил» его в школе; б) тем, кто находится под неизгладимым впечатлением от фильма Бондарчука С.Ф. «Война и мир»; в) тем, кто любое отклонение от классического текста или (о, ужас!) вольную его трактовку считают надругательством и кощунством. Обозначенные в пункте «а» ничего не поймут в спектакле. Здесь нет ничего, что могло бы выглядеть пояснительной иллюстрацией к многофигурной композиции толстовского романа. И если вы, к примеру, не знаете, кто такая Анна Павловна Шерер, вам не понять, отчего ей все так внемлют в первом акте… Туминас играет со смыслами, заложенными в памяти тех, кто читал роман. А если ничего не заложено, так и игру режиссёра, изощренную, ироничную, - вам не понять. И это никакой не снобизм. Это - условия игры. Вы же не станете рассуждать о шахматах, не зная разницы между ферзём и ладьей. Так и здесь. Теперь о тех, кто считает, что «Война и мир» - это то, что они увидели в фильме Бондарчука С.Ф. Здесь всё иначе. Нет роскошных нарядов, расшитых золотом мундиров, нет блестящего, словно лёд, паркета… Да и войны, как таковой, здесь тоже нет. Есть громадная, во всю сцену, стена, однотонная и могучая (сценография Адомаса Яцовскиса). Стена движется под разными углами, выводя в центр моего зрительского внимания то одних героев, то других. Эта стена как знак рока. Ведь сюжет романа то и дело ставит героев в то положение, которое по-русски называется «прижат к стенке». И Андрей Болконский, который не любит жену, и Пьер, безуспешно идущий самое себя, и Наташа, предающая Андрея, - все они «прижаты к стенке». Теперь о «надругательстве над классикой». Этого тут сполна. Впрочем, тем, кому посчастливилось видеть в Современнике поставленное Туминасом «Горе от ума», имеют представление о том, как этот режиссёр обходится с каноническим материалом. Для него нет канонов (точнее сказать, для него нет стандартов). Единственный, как мне кажется, канон Туминаса - включить зрителя в размышления о том, что его, Туминаса, волнует в настоящий момент. Здесь и сейчас. Поэтому нет в спектакле ни «дубины народной войны», ни Платона Каратаева, ни капитана Тушина, ни пресловутого, навязанного нам в школе разделения на «ум ума» (это как бы про Болконских) и на «ум сердца» (ну, это про Ростовых)… Много кого нет в спектакле Туминаса. Зато есть Мария Игнатьевна Перонская; ей в романе отведено совсем мало места: ну, родственница графини Ростовой и, как пишет Толстой, «худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете». Зато Туминас сделал из Перонской камертон спектакля, но камертон своеобразный: она, если угодно, «рыжий клоун», ей отданы самые острые репризы, самые экстравагантные фортели. Перонская - в виртуозном, каскадном исполнении Людмилы Максаковой - снижает пафос многих сцен, сводит на нет патетику, которая - на подсознательном уровне - связана с восприятием толстовской эпопеи. Сравнение с «рыжим клоуном» возникло у меня не случайно. Ибо поначалу, в первом акте (а всего их три), когда Туминас знакомит нас с героями своего романа, действо спектакля похоже на цирк. Лихие пробежки, короткие реплики, актерская пластика - всё не «как в жизни», а будто на цирковой арене… Настораживает? Да. А хочется смотреть дальше? Да, да, да! Характеризуя свою «Чайку», Чехов сказал, что это «пять пудов любви». А Гончаров свой текст о «Горе от ума» назвал, как известно, «Мильон терзаний». Так вот, «Война и мир» Туминаса - это и «пять пудов любви», и «мильон терзаний». То, как режиссёр рассказывает о поиске любви, напомнило мне стиль Альмодовара, который в формате, весьма похожим на «мыльные оперы», приходит в итоге к выводам сущностным и, что называется, предельным. Быть может, я ошибаюсь, но это я увидел и у Туминаса. Андрей не любит Лизу, Лиза умирает при родах; Пьер не хочет жениться, но женится, Элен ему изменяет, Пьер готов ее убить; Андрей на балу влюбляется в Наташу (при том, что ни сцены в Отрадном, ни ночного разговора Наташи с Соней - ничего этого нет), Наташа отвечает ему взаимностью, но год надо ждать, а Наташе шестнадцать лет (гормональный взрыв), и когда Андрей уезжает воевать, Наташа готова изменить ему с Курагиным… Ну, разве не «мыльная опера»? Однако волшебством Туминаса вся эта сериальная фабула трансформируется в поэзию. Как он это делает, я не берусь объяснить. Ему не нужны ни точки, ни тире, ни вводные слова, у него свой синтаксис. И главный глагол в его синтаксисе - глагол «любить». От разных актеров, работавших с Туминасом, доводилось слышать, что он на репетициях «шаманит»: ему важно донести до артиста не слова, а чувство. О том, что такое «шаманство» эффективнее слов, доказывает и «Война и мир». Актерский ансамбль - четкий, как швейцарские часы, и меткий, как автомат Калашникова. Автор целится в сердце и попадает в него. Перечислять всех артистов я не стану, тем более, что в «Войне и мире» заняты два состава. Но двух актеров не назвать не могу. Старого князя Болконского играет Евгений Князев. Опытнейший мастер, с богатым и разнообразным репертуаром, но здесь он проявляет такую амплитуду актерскую, что диву даёшься. Князев не «мастерит», не прибегает к внешним уловкам - он пропускает через себя и текст толстовский, и характер своего неприкаянного героя. И вот эта неприкаянность, эта невозможность обретения счастья - становится, мне так кажется, главным нервом спектакля Туминаса. В тот день, когда я смотрел спектакль, Пьера играл Павел Попов. На этого молодого актёра обратил внимание ещё в «Нашем классе». Артист незаурядный. Но Пьер… Это же глыба, средоточие многих дорогих Толстому смыслов. И Попов блистательно справился со сложнейшей своей ролью. В его Пьере столько боли, столько смятения, столько наивности… На наших глазах, от сцены к сцене Пьер, сыгранный Поповым, обретает масштаб поистине трагический. И ког