Facebook,"Я не знаю, что писать про «Мемориал», но думаю, что в моей ленте никому и не надо особенно объяснять, что значит «Мемориал» и почему попытка его ликвидации трагична, преступна и обречена. Сама я, чтоб не рехнуться, в последние дни сижу и смотрю снова и снова фильм «Право на память», где Арсений Рогинский, один из основателей и душа «Мемориала» (и любимый мой дядюшка), неторопливо рассказывает о своей жизни, начиная с рождения в 46 году в лазарете Севдвинлага, о появлении «Мемориала» итп. Я по слабости душевной, глядя на какие-то нынешние подлости, думаю иногда: хорошо, что Сеня этого не видит. Или что бабушка Таня моя не дожила. Но в действительности, они были куда прочнее нас и напротив, ещё бы нам мозги вправили. Даже и теперь справляются. Не пожалейте времени!",Facebook,https://www.facebook.com/varya.babitskaya/posts/10223646093091889,2021-11-14 04:45:27 -0500
Facebook,"Прилетаю в Шереметьево в новый терминал С -- и оказываюсь в технократической утопии. Пустые галереи, высокий дизайн, деревянные панели. Чистый туалет, удобный траволатор, веер пустых проходов на границе с горящими зелеными огоньками -- и чудо из чудес, автоматический погранконтроль без участия человека: я просто кладу паспорт на сканер, смотрю в камеру и кладу палец для сличения отпечатка -- через десять секунд открывается дверка, впуская меня на родину. Выхожу в гигантский полупустой атриум высотой метров в 30, где люди, словно на архитектурных рендерах, превращаются в маленькие символические фигурки между исполинским циферблатом и цифровым водопадом на стене. Полицейский в элегантной черной маске вежливо показывает мне путь к паркингу, я иду по светлому переходу в семиэтажный паркхаус, впечатленный видением прекрасной России будущего. Оплачиваю смартфоном парковочный талон, иду к выходу к автомобилям и неожиданно упираюсь в закрытые двери -- стеклянные створки не разъезжаются. Рядом стоит и молча смотрит на меня хмурый человек в бесформенной черной куртке с надписью ""Охрана"". -- Вы не знаете, как мне выйти? -- обращаюсь к нему я. -- А ты мозгами раскинь, -- советует он мне. -- Голова тебе для чего дана? Я замечаю полуприкрытую створку в углу, за колонной, откуда сифонит холод. -- Спасибо, -- отвечаю ему я, -- мозгов не хватает, в отличие от вас: наверное, поэтому вы работаете здесь. И подхватив чемоданчик, выхожу на выстуженный этаж паркинга: все встало на свои места.",Facebook,https://www.facebook.com/sergei.medvedev3/posts/10226906996729239,2021-11-14 04:45:54 -0500
Facebook,"Личное про Мемориал Мое вхождение в российскую (московскую) правозащиту было через МХГ. В конце 1990х как и большинство людей из регионов мы начинали с мониторинга нарушений прав человека в своём субъекте федерации. В этом же качестве приезжали в Москву, знакомились с Людмилой Алексеевой и ее командой. В офис Мемориала первый раз я попал лет 20 назад. Там были узкие коридоры, огромное количество книг, папок с документами и людей, увлечённых историей и архивами. Это был не мой профиль, мне нужно было здесь и сейчас, а не тогда. Тут в милиции людей избивают, а они про репрессии каких-то мохнатых годов. Тогда мне казалось это немного оторванным от реальности. Несколькими годами позже Мемориал стал соучредителем Фонда «Общественный вердикт», а Сергей Ковалёв, Олег Орлов и Арсений Рогинский вошли в его правление. В мои обязанности входило убеждать правление в важности того или иного дела о произволе силовиков, поскольку оно давало добро на оплату расходов на адвоката. Пара сотен первых дел Фонда прошли через мои руки. Убеждать, слушать возражения и даже иногда спорить с этими людьми было очень ценно. Рогинский был просто бездной мудрости. Конечно, как полагается, я тут же запутался во всех Мемориалах, коих на пике было несколько десятков, но стал выделять Правозащитный центр, который занимался «здесь и сейчас», но в Чечне и шире на Северном Кавказе. Это был излёт второй чеченской кампании. Как можно было работать по тем делам и на той территории, мне было непонятно. Да, у нас тут в Забайкалье, что ни дело о милицейском произволе, то труп. Но у них что ни дело, то 10, 20, 30 убитых в результате зачистки, артобстрела, просто откровенной резни или ещё чего-то. И полнейшая безнаказанность. Через дела ПЦ Мемориал я познакомился со Стасом Маркеловым. Он, кстати, добился первого приговора российскому военнослужащему за убийство мирного чеченца (дело Кадета). Шесть лет добивался. Приговор вынесен в 2007 году. А мы уже несколько лет тоже работаем на Северном Кавказе, добиваемся приговоров силовикам за пытки и убийства. Примерно в то же время в Москве начались протестные акции, до того бывшие сугубо методами КПРФ и прочих анпиловцев. Мы стали защищать задержанных в том числе руководителей и сотрудников Мемориала. Олег Орлов всегда в суде заявлял, что участвовал в шествии, поскольку это его конституционное право, и никаких согласований с властями для этого не нужно. Игорь Сажин из Коми Мемориала занимался обучением молодежи правам человека. Отличный тренер, интерактивно вовлекал ребят в правозащиту. Позже мы запустили Школу Агоры и стали учить правам человека адвокатов, вобрав все лучшие техники преподавания. С Сергей Кривенко из Мемориала мы были в Совете по правам человека. Его исключили за год до меня, в 2018. Он был последним представителем Мемориала в Совете при президенте и одним из голосов разума в нем, число которых все годы сокращалось. Основная работа Агоры в последние годы - защита фигурантов политических дел, активистов, общественных деятелей, блогеров. Здесь мы плотно взаимодействуем с Сергеем Давидисом, который в Мемориале отвечает за направление политзаключенных. Это именно та работа, которую прокуратура в иске о ликвидации объявила оправданием терроризма. Глава международно-правового направления Агоры Кирилл Коротеев до этого много лет работал в Мемориале. Его влияние на всё, что сделал для России Европейский суд по права человека, трудно переоценить. Ну и наконец, ОВД-Инфо - постоянный партнёр нашей Апологии. Их оперативная информация о задержаниях, наши адвокаты в регионах. Четкое взаимодействие во время массовых протестов, распределение, кто в какие отделы едет, позволяют обеспечить правовой защитой тысячи людей в десятках отделах полиции. У Мемориала ещё масса других направлений - просветительских, исследовательских. Известный проект школьных сочинений, издание книг, выставки. База репрессированных, благодаря которой я, например, узнал о своём деде, в 18 лет осужденном за антисоветскую агитацию ещё в 1920-х. Мемориал это совсем не только про далёкие репрессии 1930х. К тому же не такими далекими они в итоге оказались. Они продолжались вплоть до момента создания Общества Мемориал в конце 1980х и уже много лет как возобновились вновь. Так что Мемориал это давно про здесь и сейчас. Генпрокурор Игорь Краснов, к слову, как раз возглавлял следственную группу, раскрывшую убийство адвоката Маркелова. А теперь подписал иск о ликвидации Мемориала. Ликвидация юрлица не конец истории команды, людей, проектов, памяти, репутации и имени. Говорю как руководитель некогда так же судом ликвидированной организации. По большому счету мы тоже Мемориал!",Facebook,https://www.facebook.com/pchikov/posts/6488177521255637,2021-11-14 04:46:25 -0500