Если величайшей катастрофой XX века признается развал СССР, то и возникшая на его обломках Российская Федерация — это некое недогосударство. Таковым оно, в этой логике, было в 1990-е. Возродиться Россия смогла только тогда, когда стала great again, то есть похожей на Советский Союз, унаследовав его исторические мифы и нарративы и превратив их в официальные.Таким образом, в основе исторического сознания сегодняшней России — воспитанное пропагандой и массово разделяемое забвение деталей важнейших событий: войны, сталинизма, позднесоветского периода. А также формирование гордости за страну на негативной, оборонительной основе — коллективном переживании травм Великой Отечественной и 1990-х: на нас нападали и нападают сейчас, нас унижали и пытаются унизить и теперь, но вопреки всему мы стали сильны и теперь сумеем выжить самостоятельно на основе своего суверенитета. А если что, «можем повторить» — чудовищная формула того самого коллективного забвения деталей и ужасов большой войны80.Массовому сознанию в принципе нужны идеологические костыли — как думать, какой точки зрения придерживаться, как трактовать историю, что помнить, а что забывать. На том месте, где должна быть память, в системе массовых представлений находится ее протез — бесплатно выданный, точнее, навязанный государством. И массовому человеку так проще ориентироваться в социальном и политическом пространстве.Забвение и травма — шаткие идеологические основы для развития. Возвращение былого величия и противопоставление своих традиций Чужому и Другому, разделение нации на чистых (признающих мифологизированную историю) и нечистых («фальсифицирующих» и «переписывающих» ее) — все это приметы политики, обращенной в прошлое, отвернувшейся от будущего.России нужна не историческая политика сегодняшнего мифолого-пропагандистского толка, а политика преодоления тяжелого прошлого. И не «анамнестическая солидарность»81 (термин Юргена Хабермаса) в забвении неудобного прошлого, а последовательная работа по его преодолению и утверждению свободы исследований и высказываний о трудных вопросах истории82.
активность не к освоению глобуса, а к улучшению условий дома?
Если после пандемии, как нас предупреждает Сергей Медведев, возможности передвижений по миру резко сократятся, и средний класс (настоящий, а не 'по-путински посчитанный') вынужден будет оставаться в России, - то, может, и политическая жизнь тут заиграет новыми красками? Та самая активная часть граждан приложит активность не к освоению глобуса, а к улучшению условий дома?
Как же это трогательно, когда
проститутки рассказывают о целомудрии, жулики учат честности, а российские депутаты рассуждают о мародерстве. Вся история путинской власти – это одно сплошное мародерство. Что такое разграбление Юкоса, как не государственное мародерство? Отжим Крыма в самое тяжелое для Украины время – мародерство.… Вывоз с Донбасса заводов в Россию – мародерство. Воровство «ихтамнетами» денег и кредитных карточек у пассажиров сбитого малазийского Боинга – мародерство. Накладывать продовольственные санкции на собственный народ – мародерство. Замораживание накопительной части пенсии – мародерство. У стариков же воруете деньги, гады. Трата очередных миллиардов на собянинскую плитку во время эпидемии – мародерство. Продажа медицинских масок в Америку, когда этих масок так не хватает в России – мародерство. И вот сейчас еще одна история. В самый разгар эпидемии вывод почти трех триллионов рублей из Фонда национального благосостояния на покупку 'Сбербанка' – это мародерство. А поддержка самых слабых и неимущих в трудное время – это не мародерство. Это гуманизм.
Запах крови, мокрой обгоревшей древесины,
пепелища, гари, тотального ужаса, смерти, адского страха и насилия. Так сейчас в Ангарске, где взбунтовались заключенные и были жестоко подавлены. Никаких переговоров, ничего человеческого, только хардкор, только ОМОН. Как-то и чем будет пахнуть, когда взбунтуются жители городов, - от голода, болезней, нищеты, чванливости власти и ее неумения встать на сторону народа, слушать его и защищать. Зона - всегда! - отражение жизни наружней, кривое, уродливое, больное, но отражение... Что-то нас ждет? Пострашнее летучих мышей будет.