Русская литература любила сочувствовать маленьким
людям - вот они явились- расплодились во всей красе, да так, что зло берет: для чего вы такие маленькие? Неужели вам не хочется быть прекрасными, героическими, храбрыми, великими? У нас в Петербурге, в ленинградское его время, появилась целая площадь - площадь Мужества. Ленинградцы знают, что означает это заветное слово. Мужество во время оно принадлежало и мужчинам и женщинам в равной мере. (В полном согласии с законами природы, где лев и львица, к примеру, равны и в силе, и в уме). Так что нам есть, кем вдохновляться, на кого равняться, с кого брать пример. Конечно, страшно, всем страшно, но еще Томас Манн заметил :' Есть ли другой героизм, кроме героизма слабых?' То есть герой - это тот, кто преодолевает свою слабость, свои страхи, свою панику. Тот, кто владеет собой - а это великое искусство.
что ужасно с этими ворами,
так это не то, что они деньги украли, землю украли, собственность украли. Беда в том, что они украли вещи нематериальные, на которых жизнь держится. Они девальвировали отношение к войне, к истории, к отечеству. К церкви. К государству. К труду. К правде. В ЭТОЙ стране с этими вещами покончено, они выжжены, вытравлены в людских душах. Нет силы, нет перемены, которая могла бы это восстановить. Это навсегда. Образуется ли в России какая ДРУГАЯ страна - одному богу известно. Ну, вот, кажется, в Германии что-то смогло образоваться. Судя по всему. Судя по выступлению Меркель, например. Без опоры на арийский дух. На славное прошлое. На единство крови и супа.
В соседнем магазине - вполне
простонародном, где отродясь никаких церемоний не было - редкие покупатели старательно придерживаются желтых полосок на полу и не трогают дверные ручки. А на улице люди в масках аккуратно и выверенно меняют траекторию движения, чтобы обойти встречных, соблюдая дистанцию. Честно - я не предполагала, что с нами, россиянами, и москвичами в частности, это окажется так просто. Ввести правила и добиться - ну почти, почти - их соблюдения. Но нет, это работает. А вообще, если совсем уж честно, - похоже на какую-нибудь компьютерную игру. И мы внутри этой игры. Не переступай за жёлтую черту на полу. Желтая черта или жизнь.
жестокая дилемма: тратить большие деньги
или сохранить популярность в народе. Владимир Путин выбрал деньги, возможно, потому что его электоральные перспективы никак не зависят от отношения к нему граждан России. Ну, или почти никак. Есть, впрочем, проблема, которую Кремль, возможно, не учел. Может ведь получиться так, что на финише этого многослойного и многоступенчатого кризиса отношения государства и общества испортятся до такой степени, что безотказная схема имитационных выборов сломается.
Нарастает плавно Мор по федерации,
Плачет Ярославна В самоизоляции. Игорь в путь собрался, Никого не слушал: С половцем посрался И всю нефть обрушил. Замерли стратеги. Веси чуть живые. Только печенеги Чинят мостовые.
В бизнес-классе спрашивают: что бы
еще посмотреть? В экономе: что будем есть? Оба летчика давно катапультировались, пожелав автопилоту удачи.
скоро появится новое разделение между
людьми. Эти разделения и так неизбежны: здоровые и больные, богатые и бедные, трудоустроенные и свежеуволенные, но тут добавляется еще одно. Переболевшие и все остальные. Нет еще, конечно, уверенности в том, что нельзя заболеть второй раз, нет ясного представления о том, что такое иммунитет от вируса и на какой срок он дается (хотя кровь с антителами уже начали пробовать как лекарство в том числе и в России), но и все же: удачно переболевшие - это словно бы вышедшие на другую сторону, брэйк он фру ту вэ авэр сайд, как пел один мужчина из прошлого века. Я подумал об этом и забыл, а потом увидел ролик про выздоровевших, который снял либеральный сайт Такие Дела (ссылку положу в комментарии) - я не поклонник этого сайта, но в данном случае это неважно, потому что в этом ролике хороша видна драма, видно то самое разделение, которое принес вирус. Переболевшие - они ребята молодые, красивые, модные, зажиточные, складно говорящие. Они могли бы рекламировать что-нибудь, эти переболевшие, кроссовки, например, ипотеки, ну или хорошие курорты, если бы еще актуальны были курорты, - и без всякой эпидемии рекламировать, просто как образцовые современные типы. И вот они, которым и так повезло больше других, которым и так дано много, - получают еще и этот пропуск в следующую серию, легкую форму болезни - и, может быть, даже без заражения окружающих, полетал-прилетел-полежал-побежал, - и ты сразу буквально видишь, как они идут себе вольно по пустым улицам, как берут что-нибудь пьяное в еле работающем на вынос кафе, как сидят посреди замершего Садового кольца, ну, это все выдумки, ясное дело, и, тем не менее, они побыли совсем немного в этом аду и ушли, тогда как многие другие - останутся в нем надолго, и с непредсказуемым результатом. И мне кажется, что если нынешнее наше бедствие, не дай Бог, окажется тяжелее, чем мы сейчас думаем, то может образоваться даже и благотворительное какое-нибудь движение из этих легко переболевших, этих красивых и молодых: они будут донорами, будут возить и доставлять гуманитарную помощь, будут помогать тем, кто взаперти, и у кого заведомо меньше шансов на благополучный исход. И так они отдадут этот долг, вернут аванс, данный судьбой.