период самоизоляции – поступок власти куда более серьёзный в перспективе, чем весь этот фантастический апрельский банкет за счёт бизнеса. Основных причин для такого мнения две. Первая – эта мера принимается вразрез с Конституцией и федеральным законом, то есть нам вновь предлагается привыкать к тому, что президенту, губернатору, мэру, начал…ьнику отдела торговли, товарищу сержанту и вахтёру-пенсионеру виднее, так ли нужно пользоваться законодательством в конкретной ситуации или нужно сделать «как лучше». К чему это приведёт – никому объяснять не надо, а тем, кто не понимает (или не застал), напомню, что по аналогичной схеме для попадания к окулисту, проктологу или зубному могла внезапно потребоваться справка о прохождении флюорографии. Вторая – наше добровольное согласие ещё глубже завязнуть в обязательных цифровых процедурах ведёт к целому букету последствий. Начиная от того, что для своеобычных жизненных процессов внезапно окажется абсолютно обязательным наличие смартфона с личным номером, засвеченным перед кем только не (напомню, что сейчас без него уже почти невозможно оперировать банковскими вкладами, например). И заканчивая тем, что начатая под благовидным предлогом цифровая/сотовая слежка, на которую мы ДАДИМ согласие, неизбежно начнёт использоваться с таким же нарушением закона. Нацбезопасность будет проверять, куда это мы ездили, под предлогом отслеживания терроризма (к слову сказать, «Путин бомба взрыв чеченцы», да), а налоговая – где мы ночуем (чтобы не случилось договоров аренды квартиры, которые не зарегистрированы).
Режим уже на излёте. Он
двадцать лет делал то, что считал нужным, а результат получился так себе. Карт-бланша на лишение людей права выбора у Кремля уже нет. Подобный шаг окончательно делегитимизирует систему. Протестные настроения взлетят ракетой. Главным бенефициаром окажется несистемная оппозиция, Навальный. На думских выборах он устроит такое «умное голосование», по сравнению с которым прошлогодние выборы в Москве покажутся властям невинной детской забавой. Кремлю надо понимать, что когда ты состарился, тебе не стоит пытаться повторять те трюки, которые ты проделывал в молодости.
Появилось ощущение как в киберпанке,
когда нужно найти alien среди людей. Идешь по улице и подозреваешь каждого. А они подозревают тебя. А ты и правда всякую минуту можешь им стать и даже не узнаешь об этом.
Арво Пярт: «Этот крошечный коронавирус
болезненно показал нам, что человечество – это единый организм, и существование человека возможно только по отношению к другим жив…ым существам. Понятие «отношения» следует понимать как максиму, как способность любить. Хотя это действительно высокий стандарт, может быть, даже слишком высокий для человека. Наша нынешняя ситуация парадоксальна: с одной стороны, это означает изоляцию, с другой – приближает нас друг к другу. Изолируя себя, мы должны быть в состоянии – мы даже вынуждены – ценить наши отношения в небольшом кругу и стремиться к ним. Все это мы должны изучить, прежде чем ожидать или даже требовать любви и справедливости от всего мира. В некотором смысле, коронавирус отправил нас всех обратно в первый класс. Только пройдя этот тест, мы можем начать думать о следующих шагах. Это очень долгий процесс».
Тяжелее всего приходится наёмным работникам
малого бизнеса, которых бизнес уволил в никуда. Одиноким матерям в съёмных квартирах на окраинах городов. Старикам с болезнями, которые перестали лечить. Им всем реально грозят голод, холод и смерть. А бизнес, если он жил три года хотя бы, знает, кому что предложить по-минимуму, с кого трясти долги, где перезанять, чтобы хотя бы прокормить домашних. Тяжело, конечно, но всё же не они сейчас главные жертвы. Просто бизнес привык громко кричать, продавая. И теперь использует эти навыки для выживания. Но есть миллионы более страшных, но безмолвных пока жертв.
Когда пропев и проплясав, Вы
время чьё-то сократили. 'СПАСИ МЕНЯ! '— шепнёте вы, Но я уже вам не спаситель. Я умер, я лежу в мешке… *Посвящено всем безвременно погибшим медикам в борьбе с эпидемией Эти стихи Sharaf Domini выложил на своей странице в Фейсбук Василий Липилин, фельдшер скорой помощи. Через неделю, 8 апреля он скончался в реанимации 2-й клинической больницы Борисова. Ему было всего 50 лет. Ещё