Правопорядок либо есть — один на всех, либо его нет — тоже для всех. И в этом — главное внутреннее противоречие той общественной модели, которую Кремль почти двадцать лет пытается навязать русскому обществу.
Суть предложенной Путиным концепции русской государственности, мягко говоря, не нова, и состоит в том, чтобы совместить воедино право на произвол для «ближнего круга» с требованием тотального и неукоснительного соблюдения законов и правил всеми остальными, кто в этот круг не входит. То есть, по замыслу президента, Игорь Сечин может игнорировать правосудие и не являться в суд, а начальник пожарной охраны обязан строго и неукоснительно соблюдать все инструкции. Такого в жизни не бывает, и дело здесь не в либерализме. Путин не дотягивает даже до скрытно пропагандируемого Кремлем сталинизма. Либо Сечин и начальник охраны будут одинаково «трястись от страха» и боятся нарушить правила, либо и Сечин, и начальник пожарной охраны будут вместе плевать на законы. Невозможно совместить фаворитизм и тоталитаризм, не говоря уже о демократии.
Высшая власть развращает низшую, а вместе с ней и весь народ. В России каждый бык считает, что ему позволено все то, что позволено Юпитеру. Многочисленные мелкие начальники копируют поведение крупных начальников. Вертикаль власти — одна из величайших русских утопий. Еще Гоголь заметил, что в России сначала одного чиновника ставят контролировать действия другого чиновника, а потом требуется третий чиновник, чтобы контролировать действия первых двух. В этом суть вертикали власти. Путин создал систему, через которую не проходит управленческий сигнал, потому что на каждом следующем шаге она плодит своих «неприкасаемых», которым никакой закон, не говоря уже о правилах техники безопасности, не писан. Опосредствованно трагедия в Кемерово является апофеозом правового нигилизма, насаждаемого сверху. В стране, где не соблюдается Конституция, не могут соблюдаться предписания МЧС. Правопорядок гниет с головы, но, судя по стенограмме совещания у Путина, чистить его будут с хвоста. А это значит, что людей из Кемерова перед воротами Спасской башни будет становиться еще больше.
https://mbk.sobchakprotivvseh.ru/sences/chelovek-iz-kemerovo-u-sten/
https://www.svoboda.org/a/29128896.html
Дмитрий Орешкин:”Суть вертикали заключается в том, что власть очень любит говорить о себе в мирное время — она разоблачает врагов и защищает от происков мирового империализма, — но как только наступает критический момент, власть забивается под лавку и старается не высовываться.
Граждане не видят понятного распределения ответственности, когда губернатор отвечает за то, что происходит в регионе, и не перед президентом, а перед избирателями. А у нас все вывернуто наизнанку, и в такой политической модели единственный выход — требовать у Путина, чтобы он убрал Тулеева.
Вот и получается, что у нас Навальный раньше Путина заявил о национальном трауре, а затем раньше московских властей призвал к акции памяти и солидарности. Власть должна была отреагировать и она отреагировала вполне предсказуемо.
Собянин работает быстрее кемеровской власти. Он не боится брать на себя ответственность и понимает, что раз уж Навальный его обогнал, надо оперативно давать симметричный ответ. В Кемерове не рискнули организовать альтернативную акцию солидарности. Это характерная ситуация для электоральных султанатов, где все схвачено: и местные начальники, и местные депутаты, и местные бюджетники — все боятся сделать ошибку, то есть то, что не понравится человеку номер один
Так что процесс политизации траура — не злая воля каких-то людей, Навального или кого угодно еще, а прямое следствие выстроенной вертикали.
https://snob.ru/selected/entry/135708
Андрей Волна:”Вы струсили и не вышли к кузбассовцам. Ни к торговому центру. Ни на площадь. Вы даже не извинились пред ними. Вы обозвали граждан бузотёрами. И, тем более, Вы не подали в отставку, хотя, как бессменный руководитель области, несёте полную политическую ответственность за произошедшее.
Аман Гумирович, я прекрасно понимаю, что высокое звание «Лауреат премии Кузбасса» — это не лично Вами присваиваемое звание. И тем, не менее, я получил его из Ваших рук. А с этого момента я не хочу иметь с Вами ничего общего. Ваша позиция и Ваше поведение ничего, кроме презрения, не заслуживают.