И свободу Кириллу Серебренникову, разумеется!
http://telegra.ph/Otkrytoe-pismo-dramaturga-i-rezhissera-Ivana-Vyrypaeva-v-podderzhku-Kirilla-Serebrennikova-08-24
Сергей Медведев:”стоят десять праведников, одного из которых сейчас убили.
уже два с половиной года бессменную вахту на мосту несет инициативная группа из 8–10 человек, днем и ночью, в жару и в холод, перенося погромы боевиков из SERB или титушек под видом “сотрудников Гормоста”, защищая честь и достоинство 140-миллионной страны. Мы все сочувствуем и кто-то даже раз в год несет цветы, но стоят десять праведников, одного из которых сейчас убили.
https://www.facebook.com/sergei.medvedev3/posts/10214448342910680
Meduza.io:”Активист Иван Скрипниченко, который участвовал в дежурствах на месте убийства Бориса Немцова на Большом Москворецком мосту, умер через несколько дней после нападения во время дежурства. Об этом сообщил «Медиазоне» активист Андрей Маргулев.
По его словам, вечером 15 августа к Скрипниченко на мосту подошел неизвестный мужчина и попытался заговорить; активист отвернулся, и мужчина ударил его кулаком в нос. Как передает сайт Ильи Варламова, другие активисты говорили, что нападавший крикнул Скрипниченко: «Ты что, Путина не любишь?»
В НИИ имени Склифосовского Скрипниченко диагностировали перелом носа. После осмотра его выписали, но через несколько дней он снова лег в больницу «для исправления последствий перелома».
«23 августа он умер. Результатов судмедэкспертизы пока нет, но, вероятно, он умер из-за оторвавшегося тромба», — цитирует Маргулева «Медиазона».
https://meduza.io/news/2017/08/25/uchastnik-dezhurstv-na-meste-ubiystva-nemtsova-umer-posle-napadeniya-na-bolshom-moskvoretskom-mostu
Борис Акунин:”переход от авторитарного полицейского государства к «мягкому» тоталитарному- дело Серебренникова, который не особенно протестовал, но и не поддерживал — как раз рубеж.
Пока не изменится фундамент российской государственности, будет повторяться все та же сказка про белого бычка: за реформами — контрреформы, за революцией — диктатура.
с приводом к власти Путина началось движение по лестнице вниз. Каждая из ступенек была эпохальной и означала переход в иную политическую систему, живущую по иным правилам.
с приводом к власти Путина началось движение по лестнице вниз. Каждая из ступенек была эпохальной и означала переход в иную политическую систему, живущую по иным правилам.
В 2008 году с «рокировкой» стало ясно, что режим Путина нацелился на пожизненность. Власть окончательно стала несменяемой.
В 2012 году, с 6 мая, авторитарное государство стало еще и полицейским. С тех пор основным методом дискуссии с оппозицией является государственное насилие.
В марте 2014 года страна преодолела еще одну важную ступеньку: взяла курс на самоизоляцию, которая необходима всякой пожизненной диктатуре.
Следующей ступенькой, видимо, станет переход от авторитарного полицейского государства к «мягкому» тоталитарному. Разница здесь весьма существенная. При авторитаризме наказуем протест; при тоталитаризме — неподдержка. Очень возможно, что дело Серебренникова, который не особенно протестовал, но и не поддерживал — как раз рубеж.
Я вообще плохо понимаю, когда говорят, что общество в чем-то виновато. Виноваты бывают только структурированные системы. Я убежден, что, если уж говорить о вине, то она лежит на самой конструкции российского государства. Эта конструкция, умеющая функционировать только в условиях тотальной централизации власти, вынуждает даже изначально демократический режим постепенно ужесточаться, «вертикализироваться». Вспомните, какие речи произносил тот же Путин в 1990-е годы — сегодня за такое посадили бы. И я не думаю, что он, соратник Собчака, прикидывался. Не думаю, что он изначально собирался устраивать вот этот мрак, куда все сползло. Просто за одной ступенькой следовала другая.
Я полагаю, что главный наш враг — не путинский режим, который является всего лишь благополучателем гораздо более глубокого явления. Оно называется «страх перемен». Наш народ исторически травмирован переменами, от которого ему всякий раз становилось только хуже, и поэтому держится за власть, которую воспринимает как залог стабильности. Никаких иллюзий по поводу власти люди не испытывают, но предпочитают паршивую реальность ужасам неизвестного будущего. Так оно и будет продолжаться до тех пор, пока хоть как-то можно жить.