Примеры частного кино и театра у нас есть. То есть это не новость. Единственная новость в том, что до сих пор казалось, что эта идея наша собственная — уйти в андеграунд. А теперь это предлагает само государство — в лице своих спикеров, и это самое сенсационное: оно предлагает всем возмущенным тем, как обошлись с Серебренниковым, идти подальше — со всем их совриском (современное искусство).
Негласным этическим императивом России давно уже стало «мне надо кормить детей» — так оправдываются любые компромиссы с совестью, и он удачно соединяется с концептом «государственные деньги». Диалектика такая, что, даже если вдруг этот выбор вам не очень по душе, вы всегда можете себя утешить, что это не ради государства, а «ради детей». В сущности, худруки российских театров и другие деятели культуры, которые теперь молчат по поводу Серебренникова, делают это тоже «ради детей» — ради своих коллективов, трупп, музеев и площадок.
Система госфинансирования в культуре настолько запутанна, что в ситуации Серебренникова мог оказаться каждый худрук, — об этом уже много написано, именно это и является кнутом, который также страхует деятелей культуры от неверных шагов. Это и есть настоящая плата за госуслуги: всегда быть под колпаком, всегда испытывать страх, соглашаясь играть по заведомо неисполнимым правилам, если что-то хочешь сделать хорошо и вовремя.
по расчетам создателей новой системы, неофициальная культура будет составлять примерно 5% — столько же, сколько малый бизнес. При этом частная культура не будет изгнана совсем из официального поля — ее даже иногда будут приглашать в гости и пользоваться ее успехами: например, если очередной Звягинцев победит в Каннах (Звягинцев — самый успешный пример «отдельного от государства существования»).
Но эти примеры, как и прежде, будут нужны только для работы с внешним контуром, чтобы произвести впечатление на Запад. Зато мощная машина госкультуры будет работать на внутренний контур, задавать непротиворечивую норму прекрасного — а также морально-финансовую норму «если государство платит, то оно и танцует».
Новый андеграунд — это теперь идея не художников или активных граждан, а самой власти. Правильный театр будет показывать правильного Гоголя и Достоевского, без резкостей и экспериментов, «с уважением к классике», впрочем подсматривая какие-то модные фишки в андеграунде. А экспериментальный Гоголь или Достоевский будет только в частном секторе. Русская классика до того эластична, что может вмещать в себя одновременно двух совершенно разных Гоголя и Достоевского и прочих — в этом мы уже убедились.
В официозе этой свободы будет по определению меньше, и главное — там никто и не хочет рисковать в силу самого устройства государственного механизма. Таким образом, официоз будет очень быстро тускнеть и становиться стилистически однородным, а андеграунд будет играть для него роль зеркала. Жизнь опять будет в контркультуре, а скука — в официозе.
В официозе будет не очень интересно. Зато в андеграунде не очень безопасно и не очень богато. Но ведь не запрещено сочетать удовольствие и необходимость — важно только подчеркнуть границу между ними. Для того, кто захочет перейти на ту или другую сторону, дверь не будет закрыта.
http://carnegie.ru/commentary/72929
Zhartun.me:”дикарям свойственно выменивать стеклянные бусы на случайно доставшиеся им природные богатства.
Если люди способны радоваться холодной воде в колонке на улице или держать в мэрах города того, кто отмечает это событие как праздник — с цветами, воздушными шариками и ленточками, они не нищие, они — самые настоящие дикари. И их можно (и даже нужно) кормить с лопаты, как животных.
Экономисты любят писать о том, что у нас очень велик разрыв в доходах богатых и бедных. Да, он колоссален даже по официальным отчётам, не учитывающим офшорные счета и спрятанную за трастовыми фондами собственность.
Но гораздо глубже и страшнее другой разрыв — цивилизационный. Граждане России живут даже не в разных веках, а в разных тысячелетиях. Это очевиднее всего в быту, но точно так же присутствует и во всех остальных сферах: образовании, медицине, науке, политике.
Кто-то пускай худо-бедно, но запускает ракеты в космос, кто-то чинит в гараже дедовскую «шестёрку», а кто-то радуется закопанной в землю трубе с водой. Для кого-то есть МРТ и нейрохирургия, кто-то лечится небогатым содержимым местной аптеки, а кого-то помажут в райцентре йодом и посоветуют приложить капустный лист к больному месту. Кто-то борется за честные выборы, кто-то тоскует по генсеку, а кто-то поёт осанну строгому, но доброму царю.