Автор проекта еще может корректировать траекторию, но он уже не в состоянии прервать полет. Внешне кажется, что все компоненты системы строго исполняют его указания, но на самом деле они движутся стихийно, каждый сам по себе, направляемые собственными инстинктами и общей логикой развертывания неограниченного насилия. Тот, кто пытает Павликову тюрьмой, делает это вовсе не потому, что ему это приказал Путин, а потому, что он является винтиком системы, настроенной на пытку. И если Путин начнет подкручивать в ней каждый винтик, система просто не сможет выполнять свое предназначение.
хотя Путину, на первый взгляд, совершенно невыгодно устраивать немыслимый «хайп» вокруг ареста какой-нибудь Павликовой, которая в его представлении является бесконечно малой социальной величиной, стремящейся к нулю, он не может прекратить этот «хайп», пожалев Павликову и отпустив ее домой. Поступив подобным образом, он нарушит целостность созданной им системы государственного террора, которая является, по сути, единственной надежной гарантией сохранения его власти.
Проявив чувственность или рационализм, он ограничит область страха, вернет в «русский мир» элемент предсказуемости, создаст прецедент «истории успеха» и обозначит таким образом вектор приложения общественных сил на будущее. Это подорвет систему террора, так как покажет, что согласованные коллективные действия, преодолевающие страх, способны приводить к позитивному результату. А это именно то, что он не может допустить ни в коем случае.
Террор — это стихия, которую легко разбудить, но при этом очень сложно обуздать. Вход в этот мир стоит рубль, а выход — два. Путин привел в действие такие мощные силы и мотивы, которыми он сам не способен управлять. Он разбудил в человеке зверя, и этот зверь добровольно в клетку теперь не вернется, даже если Путин ему прикажет. Россия почувствовала вкус крови
Вертухаи пытают Макарова в тюрьме не потому, что Путин приказал им это делать, а потому, что этого требуют их животные инстинкты, их архаичное представление о праве силы.
Путин убрал заслонку, устранил тормоза и дал возможность армиям этих бесов вырваться на волю. Весь опыт, который известен нам из истории, свидетельствует о том, что выход из этой ситуации либо в революции, либо в перевороте, вслед за которыми общество проходит сквозь длительную и болезненную реабилитацию.
Когда Путин объявил крестный поход против Запада, предусмотрительно начав с беззащитной Украины, многим казалось, что он, как пророк, пройдет «по воде аки по суху», то есть снова выйдет сухим из воды. Однако спустя пять лет стало очевидно, что и сам «пророк», и поверивший в него народ тонут в волнах насилия, которое они развязали. «Случай Павликовой» свидетельствует о том, что Россия очень быстро идет ко дну, и, похоже, снизу ей больше некому постучать.
https://mbk.sobchakprotivvseh.ru/s…/pochemu-putin-ne-mozhet/
Дмитрий Глуховский:”Спецслужбы выхватывают из политизированной молодежной среды случайных людей и публично ломают им судьбы — ради звезд на погонах и ради бесконечного продления сегодняшнего дня Владимира Путина.
Его сегодняшний день начался в России в 1999 году и с тех пор никак не закончится.
А вот ни вчерашнего, ни завтрашнего дня у Путина нет. Его отношение к прошлому засекречено, его показания о девяностых, о восьмидесятых, о тридцатых противоречат друг другу. Все, что Путин говорит о своем прошлом и о прошлом страны, можно считать его президентской легендой — как те легенды, который есть у внедрившихся разведчиков. А подлинного прошлого у него, как и у любого агента спецслужб, нет. Кто вы, мистер Путин? Да никто. А вы почему интересуетесь?
Путин не хочет в завтра. Путина все устраивает в сегодня. Он не видит острых проблем ни в политическом устройстве страны, ни в ее экономическом положении. Он не хочет думать о реформах, которые могли бы поколебать выстроенный им карточный домик. Его соратники, его сверстники, тоже не хотят думать о завтрашнем дне. Что ждет их, скоро семидесятилетних, там, в завтра? Ясное дело, что. Ничто.
И народ тоже боится завтрашнего дня. Его можно понять, русский народ: он помнит Великую отечественную войну (телевидение не дает забыть), он помнит развал СССР — с продуктовыми карточками и очередями за колбасой — и гражданские войны в бывших союзных республиках, помнит хаос девяностых (Путин при каждом удобном случае ему напоминает) и две войны в Чечне. Это не говоря о экономических кризисах, падении рубля и потере сбережений. История наш народ не балует. Каждый новый день люди просыпаются, заранее сжавшись в комок и глаза разожмуривают недоверчиво: какая новая катастрофа стрясется сегодня?