— Российский народ поддержит большую войну, если она, не дай Бог, случится?
— Система, отстроенная в России Путиным, во многом напоминает советскую, когда народ не имел влияния на политику, решения и действия своего правительства. В России сегодня нет не только свободы прессы, но и свободы выборов. И на местном, и на центральном уровне выборы контролируются ФСБ.
Мы много спорим о том, какой уровень поддержки сегодня есть у Путина. 86 процентов? 76? Меньше? Мне кажется, это не имеет значения. Пытаться определить истинный уровень поддержки Путина абсолютно бессмысленно. Даже если предположить, что она нулевая, что от этого меняется? Какая разница, поддержит народ войну или нет? Никто об этом не узнает. Война состоится, как состоялись первая и вторая чеченские войны, грузинская, украинская…
— Мы когда-нибудь увидим Путина на скамье подсудимых в Гааге?
— К сожалению, это упирается в вопрос о третьей мировой войне. Нацисты оказались на суде в Нюрнберге, но для этого весь мир должен был пройти через Вторую мировую войну. Понятно, что если Путин развяжет войну и при этом останется жив, он сядет на скамью подсудимых. Но я не хотел бы видеть его там такой ценой. Думаю, мало шансов на то, что Путин окажется на скамье подсудимых, не доведя мир до мировой войны.
Наверное, в очередной раз России не повезло. Российский опыт очень болезненный и тяжелый. В этой стране никогда не было демократии. До 1917 года она была монархией, до 1991 года — диктатурой, после распада Союза самый главный инструмент коммунистической диктатуры и основополагающий институт советского режима — КГБ — остался нетронутым. Это единственная советская структура, пережившая СССР.
В 2000 году «чекисты» захватили страну. Теперь они руководят страной без политического контроля со стороны компартии и Политбюро, который существовал до 1991 года. Это то же, что передать в 1945 году после крушения гитлеровского режима власть в Германии в руки гестапо.
https://ehorussia.com/new/node/17535
Марат Гельман:”Я боюсь, что в попытке вернуть рейтинг власти начнут войну
в России начал спадать такой морок, как безоговорочная поддержка президента, поддержка его внешней политики. Это закончилось. В этот момент вновь есть смысл поговорить с людьми. Был момент, когда они были ослеплены: “Крым наш” и так далее. Ты можешь говорить, не говорить. А сейчас, как мне кажется, появилась возможность высказываться и пытаться донести слово до людей.
Искусство всегда стремится быть открытым миру и стремится в будущее. Нынешняя власть, с одной стороны, декларировала закрытость, особый русский мир, а с другой стороны — возврат к традиционным ценностям.
В этом смысле художник идеологически естественным образом оппозиционен нынешней власти. Любой. Даже если делает какие-то абстрактные работы или пишет музыку для кино, он хочет быть подключенным к общемировому и он хочет угадать какое-то будущее. Поэтому отношение к ним как к оппозиционерам и существует.
Сейчас такой период, такая новая опричнина. Многие люди культуры, не борцы, просто талантливые люди, идя на компромиссы, выбрали себе стратегию. Они в общественном пространстве вполне лояльно ведут себя, но как художники все-таки стараются быть честными. Мы говорим о целой группе театральных деятелей: Евгений Миронов, Кирилл Серебренников и т.д. Это люди, которые уже не как рок-музыка в 90-е годы, которая сказала “за перемены”. Они сидят в креслах на каких-то съездах рядом с начальниками, но при этом пытаются сохранить честность художественную. Сейчас им показали, что так не пойдет. Власть решила посадить вполне лояльного Кирилла Серебренникова, демонстрируя всем, что вы должны быть “своими” полностью, “принадлежать нам”.
Для меня ничего не изменилось. Я как был в оппозиционном лагере по отношению к власти, так и есть. А вот для этих людей “принцип опричнины” — “бояться должны все”. Сегодня ты можешь быть на приеме у президента, а завтра за тобой пришли. Это основная повестка сегодняшнего дня.
искусство — это не лекарство, которое вылечит общество, а боль, которая говорит, что общество больно.
В то же время есть Владимир Сорокин, который настолько часто и настолько точно в своих романах угадывал будущее, что даже с опаской открываешь его новый роман. Что он еще предскажет? Вот эта функция, она сегодня в искусстве достаточно хорошо развита.
Как говорят, что птичку пускают в шахту, чтобы проверить, есть ли там утечки газа. Такая роль у художника может быть.