ФБК нашел у ведущей канала
«Россия 1» Наили Аскер-заде частный самолет, 62-метровую яхту, а также массу элитной недвижимости. Мне кажется, ФБК надо как-то систематизировать итоги своих расследований. Сделать, например, единую карту с разбивкой по отраслям: «вот здесь члены федерального правительства, здесь губернаторы, здесь судьи, здесь представители госбанков, здесь ТЭК, здесь патриотичные журналисты» и т.д., и т.п. Подобная систематизация поможет понять, представители каких секторов и отраслей пока не разоблачались и в короткий срок закрыть лакуны. В результате у аудитории сложится ощущение тотальной коррумпированности режима. Не то чтобы его сейчас нет, но все-таки систематизация не повредила бы.
популярный сегодня среди «охранителей» тезис
об опасности революции нужен в основном самим этим людям для получения финансирования на борьбу с ней. Бархатная революция, если и случится в России, то нескоро. Причем, произойдет это в совершенно иных условиях, когда сами «охранители», возможно, переквалифицируются в революционеров из-за сворачивания финансирования.
Помимо квартир и дачи на Рублевке у ведущей канала «Россия-1» в распоряжении имеется самолет и яхта
Помимо квартир и дачи на Рублевке у ведущей канала «Россия-1» в распоряжении имеется самолет и яхта суммарной стоимостью более $120 млн. Фонд борьбы с коррупцией Алексей Навального считает, что данные элементы роскоши были подарены ей главой банка ВТБ Андреем Костиным за счет госкомпании. Фонд отмечает, что чаще всего Роскомнадзор блокирует информацию об отношениях главы ВТБ Андреем Костиным и телеведущей Наилей Аскер-Заде. Пытаясь разобраться, что именно скрывает эта пара, авторы расследования вспомнили о двух квартирах в жилом комплексе «Новая Остоженка» общей стоимостью в 340 млн рублей, первую из которых Аскер-Заде подарил топ-менеджер банка Кирилл Зимарин, а вторая раньше принадлежала ВТБ. Также ФБК нашел дачу на Рублевке за минимум 250 млн рублей, которую приобрела ведущая в 2015 году у офшора «Ренагтон Инвестментс Лимитед». Он зарегистрирован по тому же адресу, что и офшор «Эралмор Инвестментс Лимитед», на который зарегистрирована квартира Костина. Проследив хронологию и перемещения телеведущей по России ради интервью, ФБК выяснил, что Аскер-Заде летает на самолете Bombardier Global 6000 стоимостью в $60 млн. Раньше он принадлежал офшору, подконтрольному банку ВТБ. Обслуживание самолета стоит порядка 30 млн рублей в месяц. «В общем ни на покупку, ни на аренду, ни даже на содержание такого частного борта официального дохода госбанкира не хватит», — считает Алексей Навальный. Сверив фото из Instagram Наили Аскер-Заде с навигационными данными яхт, ФБК обнаружили 62-х метровую яхту ведущей модели Amels 199 за $62 млн долларов. Она оформлена на офшор.
с точки зрения частного автовладельца,
тарифы М11 - это очень близко к фантастике. 1 820 рублей, плюс минимум 2 000 рублей в бак - заметно дороже базового билета на Сапсан в 3 200 рублей, даже без учета амортизации и накладных расходов. Это, с одной стороны - заведомо убыточный проект, что будет тянуть бюджетные средства на собственную эксплуатацию. С другой, это не общественно-доступная инфраструктура. Ты, в любом случае, платишь за проезд дважды - очень высокий тариф, компенсацию убытков как налогоплательщик. Но самое главное - в третьих. Это дефицит поводов для гордости. В кои-то веки, спустя 20 лет фантастических цен на энергоресурсы, два столичных города, суммарным населением больше всего Норвегии, Дании и Финляндии вместе взятых, связали приличной дорогой. Ни гиперлупом, ни телепортом, банальным хайвеем в 669 километров. Хайвеем, который не общедоступен, который будет стоить под 3% средней зарплаты в Москве, ближе к 4% в Питере. Т.е., задача связать два города приличной общественной инфраструктурой теперь останется вовсе за скобками. Это событие. Не локального, не уровня субъектов федерации, это событие федерального масштаба. Это достижение президентского уровня. Дорога. 669 платных километров. 13 лет от проекта - к открытию.
Владислав Иноземцев:'Для того чтобы власть
Владислав Иноземцев:'Для того чтобы власть силовиков воспринималась как нормальная, она пытается сделать силовиком любого, от кого в обществе что–либо зависит. Она учит людей воспринимать победы дедов как свои; трактовать позорную войну против братского народа как повод для гордости; находить в обществе врагов, которых можно безнаказанно травить и унижать; относиться как к рабам к любым подчиненным; в бытовых ситуациях унижать более слабых, в том числе прежде всего женщин и детей. Для того чтобы правящая элита могла пользоваться своей силой, необходимо возведение насилия в повседневную практику. Именно в этом случае власть и народ окажутся дополняющими друг друга. Сегодня мы все пожинаем плоды этого масштабного социального эксперимента. Множатся неконтролируемые полувоенные формирования, на которые власть закрывает глаза; полиция и суды назначают все более жесткие наказания недовольным; озверевшие мужчины убивают и избивают своих жен и подруг — и при этом государство продолжает открыто петь осанну насилию, пренебрегать юридическими нормами, возвеличивать 'традиционные' (читай — возникшие до эпохи правового государства) ценности. Недовольные новой реальностью могут либо смириться, либо уехать — но победить сложившуюся систему нельзя, о чем власть постоянно напоминает людям очередными репрессиями и ограничениями. Способно ли российское общество опомниться? Я не стал бы делать на сей счет оптимистических прогнозов. В ситуации, когда основой самоуважения для человека становится его способность унизить ближнего или продемонстрировать свою власть над ним — а именно это лежит в основе жизненной стратегии российской бюрократии, кодекса поведения внутри армии и военизированных структур, а в последнее время даже отношений в российских семьях, — очень сложно найти точку опоры, чтобы попытаться развернуть сложившийся тренд. Не мораль и право, а сила и насилие стали приводными ремнями социальных лифтов, и что с этим делать — сегодня не знает, пожалуй, никто. Угрожает ли такой порядок правящему режиму? На мой взгляд, нет. Выпустив наружу содержавшиеся внутри по большей части неуспешных постсоветских людей агрессивные инстинкты, власть может их не бояться, так как в обществе имеется слишком много тех, на кого они могут быть выплеснуты с куда меньшим риском, чем на государственный аппарат. Апология силы в то же время является проклятием слабости — и можно не сомневаться, что в обозримом будущем меньшинствам всех видов, от женщин до либералов, от людей нетрадиционной ориентации до представителей нетитульной нации, от интеллектуалов до адептов альтернативных конфессий, придется вдоволь хлебнуть лиха; как можно не сомневаться и в том, что, учитывая историческую склонность нашего населения к позитивной самоорганизации, эти воображаемые меньшинства никогда не сплотятся в действенное большинство, каковым они на самом деле являются. Сила, ставшая сегодня повсеместной заменой права, разрушает российское общество. Насилие, ее неизбежный продукт, разрушает личности россиян. В сложившейся ситуации процесс деградации может быть остановлен только внешними факторами, девальвирующими 'достижения' силовой 'элиты'. Унизительные внешнеполитические поражения, экономическая и финансовая катастрофа, неспособность справиться с элементарными проблемами — все это может оттолкнуть общество от элиты и заставить усомниться в правильности избранного пути. И если это случится, то реформаторам будущего стоит помнить, что воспитание культуры ненасилия и гуманизма важнее всех рыночных реформ и чистоты демократических процедур. Последние легко отступают перед авторитаризмом и фашизмом, тогда как первая имеет более глубокие корни.