Это когда твоё подставное лицо подаёт на тебя же в суд. При этом иск специально пишется таким образом, чтобы суд этот наверняка проиграть.
Зачем? А затем, чтобы никто больше не мог обратиться с таким же предметом иска. Твой иск к самому себе был имитацией, но другие игроки, серьезные, подать свои настоящие иски уже не могут.
Ксения Анатольевна Собчак показала нам на прошлой неделе хрестоматийный образец рейдерской судебной прививки.
14-го февраля она обратилась в Верховный суд с просьбой отменить регистрацию Владимира Путина.
Это могло стать серьезным ударом — и лично по Путину, и по той системе, которую он выстроил.
Ведь важен даже не сам иск сколько, а возможность с его помощью донести до людей главную мысль — а президент-то незаконный. Царь-то не настоящий!
Миллионы людей задумались бы — а может и в самом деле что-то не так с этим Путиным? Может он и в самом деле не тот, за кого себя выдает? Может у него и в самом деле нет прав нами управлять?
И все, карета власти начинает превращаться в тыкву. Малейший кризис, и вопрос «А ты вообще кто такой?» ставит на Путине жирный крест.
Но что сделала Собчак? Как она нанесла свой удар?
Без какой либо подготовки общественного мнения, почти тайком, почти шепотом. Информационной кампании, которая должна была сопровождать такой — не было. Собчак уже третий месяц говорит о чем угодно, но только не о том, что Путин — сидит в кресле президента незаконно.
Другими словами, суд этот изначально затевается не для того, чтобы выиграть, а для того, чтобы проиграть. И тем самым закрыть для других кандидатов (и на этих выборах и на других, если они будут) саму возможность ударить Путина в его самое уязвимое место.
Вторично подавать иск по этому вопросу уже нельзя. Второй попытки не будет. А свою первую попытку Ксения Анатольевна изящно слила.
К большой радости своего крестного. Да и к своей радости тоже. Такие услуги не остаются без благодарности. Вот посмеемся, если в мае Собчак представителем России в ООН назначат.
https://www.youtube.com/watch?v=z51DY94F-8o&index=10&list=WL&t=0s
BBC Russian:с возвращающихся домой добровольцев ФСБ берет расписку о неразглашении на пять лет, в противном случае угрожая уголовным преследованием как раз по статье “наемничество”.
В середине сентября 2017 года с пенсионеркой Ниной Атюшевой, живущей в поселке Североонежск Архангельской области, связался человек из Ростова-на-Дону. Он представился Андреем и сообщил, что ей надо приехать и забрать тело ее сына Евгения Аликова, погибшего в Сирии.
“Я сказала им, что я одна в Ростов поехать не могу, — вспоминает женщина. — Тогда они ответили, мол, мы своих не бросаем”. 20 сентября — про дату предупредили заранее и велели организовать на этот день похороны — на машине приехал мужчина средних лет и “привез гроб с моим сыночком, все его документы и деньги”. Гроб с телом он вез на автомобиле все две тысячи километров от Ростова до Североонежска, равно как и деньги — пять миллионов в качестве страховой выплаты за гибель сына.
Пять миллионов наличными мужчина просто выложил на кухонный стол — пачки пятитысячных купюр, перетянутые резинками. Как вспоминает Нина Атюшева, ее бывший супруг, которого она от отчаяния попросила помочь с организацией похорон, увидев это, мрачно пошутил: “Вот я дурак, рано от тебя ушел”.
Передав тело, деньги и справки из госпиталя, мужчина взял с Нины Атюшевой расписку, выпил чаю и уехал.
Полученную страховую сумму в пять миллионов Нина Атюшева сразу отнесла в «Сбербанк» и положила их на счета внукам — “Женечка так хотел”.
только за сентябрь 2017 года в Сирии погибло как минимум 54 бойца ЧВК из России. Это больше, чем официальные цифры за все три с половиной года кампании: по данным министерства обороны, потери личного состава вооруженных сил России в ходе операции в Сирии составили 44 человека.
“Я понимаю, о каком гражданине вы говорите, и не понимаю, как он мог попасть в Сирию, — объясняет, стоя на крыльце, военный комиссар Игорь Горбунов. — Во-первых, еще в 18 лет при получении военного билета при прохождении медицинской комиссии он был признан ограниченно годным к военной службе, так что по закону отправить в Сирию его не могли. Во-вторых, военный жетон у него не установленного образца. Мы сделали запросы в военкомат по месту его прописки и нам ответили, что на службу он не призывался, а что нам из Москвы ответили, я даже цитировать не буду. Было маме рекомендовано обратиться через военно-патриотические организации, потому что установить его официальный статус невозможно”.