Нарастание внутрипартийных дискуссий, идеологические споры, ужесточение борьбы за лидерство внутри системных партий — все это будет в повестке четвертого срока Путина, чья администрация будет вынуждена разруливать конфликты, стремясь, в первую очередь, загнать их как можно глубже. Такое размежевание в системных силах заставит чаще проявлять гибкость в отношениях с внесистемной оппозицией, формировать гибридные формы отношений с несогласными всех мастей — умеренными или более радикальными. Грань между системной и внесистемной оппозицией будет стираться, а фактический институт оппозиции, на сегодня загнанный в жестко управляемые формы, будет наполняться самостоятельным политическим смыслом, с которым Кремлю придется считаться.
В случае административной разбалансировки прежние механизмы прекратят функционировать. На каждого «своего» министра найдется следователь ФСБ, на каждого друга Путина — компромат со стороны другого, не меньшего «друга». Все придет в движение в ситуации скукоживающегося в политическом смысле Путина, утрачивающего восприимчивость к настоящим угрозам, и оживляющегося политического поля.
Главная проблема Кремля (как, впрочем, и любой авторитарной власти, постепенно привыкающей к своей безальтернативности, инструментальной, но все более обманчивой эффективности и способности переигрывать слабеющих конкурентов) — в утрате рычагов управления ситуацией, когда политическое пространство приходит в движение. Придушенные ручные оппозиционеры, оказавшиеся в анабиозе, разрушенные институты диалога власти и общества, потерянные сенсоры считывания реальных социальных нужд, полное отсутствие образа будущего, превратившегося в проект вечной консервации настоящего, — все это обрекает власть лишь на два плохих варианта развития. Первый — прямой путь к жесткому авторитаризму и репрессиям с последующей неизбежной деградацией и «плохим концом». Второй — медленное саморазрушение под натиском социальных катаклизмов и обостренного запроса на перемены. Но и выбора между двумя этими сценариями у Кремля не будет: все решится по мере созревания социальной базы, взросления реальной оппозиции, набирающейся опыта, а также исчерпания способности режима к адаптации и гибкости. Технократичность власти, о которой так много писалось в последний год, в действительности не что иное, как медленное окостенение политического организма, устающего от чрезмерной политической подвижности и ищущего все более комфортное положение для своего политического «корпуса».
https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2018/01/18/748172-opasen-chetvertii-srok?utm_campaign=vedomosti_publicutm_content=748172-opasen-chetvertii-srokutm_medium=socialutm_source=twitter
Дмитрий Быков:”
Уйти Верховный не желает
От царственных забот.
Он им сказал: «Собака лает,
А караван идет».
Она одна надрывно лает
О принципах былых
Всегда — ментят ли «Пусси Райот»,
Сажают ли Белых;
А то задумают соседи
Рвануться из оков —
И к ним, под ревы трубной меди,
Введут отпускников;
Идет, бредет среди барханов
Бескрайний караван
Терпил, чиновников, паханов,
Петров и Марь-Иванн.
Бредут верблюды и верблюдки,
Убийцы и певцы,
Бредут бесславные ублюдки
И хладные скопцы,
Бредут без выбора, без цели
Кружным путем своим.
Они собаке надоели,
А уж собака им!
Но семь столетий неизменен
Пустыни скучный вид,
И будь ты Грозный, будь ты Ленин,
И будь ты царь Давид —
Всего печальней, что собака,
Кляня судьбу свою,
Бредет неправильно, инако, —
Но в этом же строю,
И канет с ними в ту же бездну,
С другими наряду
https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/02/02/75373-soshlis-doverennye-litsa-na-tsarskoe-kryltso-traditsionno-pomolitsya-na-pervoe-litso
Борис Гребенщиков:” Для меня сейчас не конец эпохи, а время разгула бесов; а бесы сейчас другие; но ты прав: что-то общее есть, наверное, в нашей специфически русской реакции на это: мы все воспринимаем как конец света. По счастью это не так. Жизнь продолжается; а значит, мы должны сделать все, что можем, чтобы мир после нас стал лучше.
http://www.bbc.com/russian/features-42908124
https://www.facebook.com/photo.php?fbid=1834281209978972set=pcb.1834282446645515type=3theater
Владимир Пастухов:”Россия второй раз за сто лет сваливается в колею государственного террора, из которой ей очень непросто будет выбраться.