'Президент России Владимир Путин после
'Президент России Владимир Путин после возложения цветов к памятнику Анатолию Собчаку в Санкт-Петербурге пообщался с людьми, которые собрались рядом. Женщина спросила у него, как можно прожить на зарплату в размере 10 тысяч 800 рублей. Путин ответил: «Думаю, что очень трудно»... Женщина также пожаловалась, что на установленный государством прожиточный минимум нельзя купить продукты, и спросила, как быть одиноким матерям. «Я понимаю. Поэтому мы сейчас целую программу поддержки семей с детьми проводим. Большая программа», — сказал Путин'. ('Дождь') Ср.: '— Гм! что ж, тебе разве хочется хлеба? — обыкновенно спрашивал Иван Иванович. — Как не хотеть! голодна, как собака. — Гм! — отвечал обыкновенно Иван Иванович. — Так тебе, может, и мяса хочется? — Да все, что милость ваша даст, всем буду довольна. — Гм! разве мясо лучше хлеба? — Где уж голодному разбирать. Все, что пожалуете, все хорошо... — Ну, ступай же с богом, — говорил Иван Иванович. — Чего ж ты стоишь? ведь я тебя не бью!' («Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»)
интернет полностью перестроил наше отношение
к источникам, а вместе с этим — к идее монополии на нарратив. Любое высказывание может быть откомментировано, оспорено, присвоено, перетолковано, может обрасти любым количеством интерпретаций. О событии мы узнаем не из газетного или телевизионного репортажа, а из множества источников, и классическая журналистика лишь один из них. Мы присутствуем при непрерывно разворачивающемся многоголосом рассказе, где при желании можно увидеть вблизи каждого из говорящих.Это меняет и наше отношение к истории. Вместо обобщающего повествования, большого нарратива, от кого бы он ни исходил, мы получаем картину, которая оказывается гораздо более зернистой — часто в ущерб смыслу, пониманию событий как последовательного процесса. Зато каждое отдельное зерно, каждый сюжет, каждый документ вырастает до небывалых размеров и вызывает доверие, и внимание, и интерес. А еще интересней следить за тем, как документы взаимодействуют, дополняют и опровергают друг друга. В сравнении с этим хором вымысел слишком линеен, ему недостает объема.
Я тихо верю в то,
что человек рождается готовым, воспитание может что-то заострить или приглушить, но некоторый набор пристрастий и отталкиваний заложен с самого начала. Но все равно ребенок — пустая комната, есть определенная высота потолков, конфигурация окон, вид из этих окон. И то, чем она заполняется в первые годы, так и остается там навсегда: огромные предметы, живые картины. Это и есть словарь, которым мы пользуемся, когда себе себя объясняем. Мифологический, наверное.
Мы, российские врачи, потрясены демонстративной
жестокостью приговора, вынесенного шести молодым людям из Пензы по делу организации «Сеть» (по закону Роскомнадзора нужно добавить в текст _ Организация «Сеть» признана террористической и запрещена на территории РФ ) Нашу особую озабоченность и негодование вызывает тот факт, что в основу дела легли показания, полученные под физическими и эмоциональными пытками. Это совершенно недопустимо, это неприемлемо в цивилизованной обществе, в стране, где главенствует Закон, и работает презумпция невиновности. А мы хотели бы видеть нашу страну — Россию — именно такой. Мы — врачи. Наш долг — спасать и лечить людей, мы не можем смириться с тем, что их истязают и унижают.
'В настоящее время в своем
'В настоящее время в своем большинстве так называемые органы НКВД — это переродившаяся организация безыдейных, разложившихся, хорошо обеспеченных чиновников, которые, пользуясь былым авторитетом ЧК, в угоду болезненной подозрительности Сталина, боюсь сказать больше, в погоне за орденами и славой творят свои гнусные дела, кстати, не понимая, что одновременно уничтожают самих себя — история не терпит свидетелей грязных дел!' 1938 год. Предсмертное послание Бухарина. Поменяйте буквально одно слово и одну фамилию.
“Мертворожденная Конституция, которая начнет гнить
и разлагаться сразу после принятия, будет тем уже полезна, что на новом повороте российской истории сам собой сложится консенсус вокруг того, что ее надо просто выбросить на свалку, отринув и дух ее, и букву, а новую написать с чистого листа и по всем правилам, без клоунады и юродства, без Клишаса, Лаховой и Терешковой”