https://www.vedomosti.ru/opinion/columns/2017/07/05/709439-staromodnaya-politicheskaya-seksualnost?utm_source=facebook&utm_campaign=share&utm_medium=social&utm_content=709439-staromodnaya-politicheskaya-seksualnost
Илья Мильштейн:”война идет уже три года, у людей накапливается опыт и самые информированные из них постепенно догадываются о том, куда следует обращаться, если на Украине заблудился сын. Они понемногу склоняются к мысли, что в “Новой” им скорее помогут, как помогли Ерофееву с Александровым, чем в “Комсомольской правде”. И в “Яблоке” к ним отнесутся иначе, нежели в “Единой России” или там в ЛДПР. Люди медленно, но верно начинают, что ли, прозревать, сталкиваясь с прямой ложью, и случай Агеевой, один из первых в подобном роде, не станет последним. Поскольку в Донбассе воюют сотни, если не тысячи сослуживцев ефрейтора и каждый может завтра, заблудившись в чужом краю, попасть в плен. О том, как завтра их будет защищать Родина, все они давно знают, и матери с отцами тоже. Равно и о том, где им искать помощи, когда армия их предаст.
А это может стать для многих из них, исчисляемых уже сотнями тысяч, если не миллионами военнослужащих и членов их семей, довольно важной информацией к размышлению. О войне и мире, о Киселеве и Соловьеве и о цене, которую приходится платить за победоносную внешнюю политику, которую проводит мудрое руководство. Пройдет время, и цена эта может показаться непомерной, а вопрос лишь в том, сколько времени еще должно пройти и сколько солдат заблудиться в непроходимых джунглях Украины и сгинуть в Сирии, и сколько раз еще собирательный Конашенков должен отречься от пленных и убитых, чтобы до матерей и отцов дошло, в каких газетах про их детей пишут правду. И за какие партии предпочтительней голосовать, чтобы дети из армии возвращались домой живыми.
Тут хочется сказать, что в предвыборном году такие догадки могут посетить многих и жизнь в стране резко изменится в ближайшие времена, однако эта мысль представляется слишком оптимистичной. Скорее следует говорить о сроках куда более длительных. Тем не менее тенденция вроде уже намечается, если уж доверчивый зритель самых гнусных наших пропагандистских программ, подозревая неладное, взывает одновременно и к Владимиру Путину, и к Павлу Каныгину. Когда Путина совсем не будет, а войны вдруг прекратятся, очень разные, но в чем-то главном схожие между собой россияне окончательно прозреют.
https://grani-ru-org.appspot.com/op…/milshtein/m.262252.html
Игорь Яковенко:”это народное двоемыслие времен путинизма, во многом скроено по лекалам Джорджа Оруэлла, открывшего это явление, хотя кое в чем имеет отличия. Светлана Агеева строго по Оруэллу «способна держаться одновременно двух противоречащих друг другу убеждений, говорить заведомую ложь и одновременно в нее верить, забыть любой факт, ставший неудобным, и извлечь его из забвения, едва он опять понадобится». Конец оруэлловской цитаты.
Светлана Викторовна знает со слов сына, что он служил по контракту, он ей присылал скан приказа о присвоении звания ефрейтора, фотографии, где он с однополчанами на фоне знамени части российской армии. Сын у нее хороший, «в армию пошел по призванию», «отдал долг Родине», «много тренировался, держал себя в форме». Информацию о том, что сын в плену на территории Украины, Светлане Агеевой сообщил журналист ВВС…
Павел Каныгин задает вопрос о том, что ей известно о событиях на востоке Украины. Лицо Светланы Викторовны мгновенно меняется, из него уходит живое выражение. Теперь перед нами не мать — зритель федеральных телеканалов. «Я очень политикой увлекаюсь. Всегда смотрю наших знаменитых Соловьева, Киселева, “60 минут” нравится. Хотя вот Киселева как-то так не очень, а вот Соловьев нравится. В общем, немножко разбираюсь… Украина не хочет федерацию, не хочет отпускать Донецк и Луганск, а те не хотят быть в составе Украины, от этого конфликт…». На вопрос Каныгина, присутствует ли Россия в этом конфликте, Светлана Викторовна после небольшой заминки снова включает телезрителя: «Официальная версия, что нас там нет, иначе было бы вмешательство». Журналист «Новой»: «Вы доверяете этой версии?» Агеева: «Ну, хотелось бы так думать…» И тут же, отбросив сомнения: «Я думаю, что нас там нет».
Вот этот фрагмент интервью вызвал особо бурную реакцию прогрессивной российской общественности. У нее сын-контрактник в плену в Украине — живое свидетельство российской агрессии, а она соловьевское «ихтамнет» включает! Отрицает существование собственного сына!
Все так. Можно еще попенять Светлане Агеевой, что в своем селе Топчиха она не организовала акцию протеста против аннексии Крыма и массового убийства сирийцев российскими ВКС, а также до сих пор не стоит у здания местной администрации в бессрочном пикете протеста против коррупции. Мать пленного российского контрактника Агеева страдает двоемыслием, подобно абсолютному большинству россиян, в том числе и некоторым из тех представителей прогрессивной общественности, которые наперебой обливают ее презрением. В ее двоемыслии есть еще одно важное измерение, которого не было ни у Оруэлла, ни в двоемыслии советской эпохи. Когда в ее дом пришла беда и ее сын оказался в плену, она стала стучаться во все двери. Дверей Путина и Шойгу в селе Топчиха не оказалось. И она стала писать и обращаться в прессу и общественные организации. Из всех российских СМИ она выбрала «Новую газету», а не «Комсомолку», не «Россию 1» с соловьевым-киселевым, из общественных деятелей — местного правозащитника Александра Гончаренко, а из партийцев — яблочника Бориса Вишневского. Никого из раскрученных по ТВ единороссов и общественных палаточников типичная «ватница» не позвала на помощь. В трудную для себя минуту обратилась к той самой «пятой колонне», о предательской сущности которой ей годами твердил любимый ею Соловьев. По мне, так в этом варианте двоемыслия есть какой-то тоненький лучик надежды в отличие от оруэлловского безнадежного мрака. Она, эта надежда, в том, что «трудная минута» для многих россиян не за горами, и тогда у какой-то части из них на смену двоемыслию придет сначала сомнение, а потом прозрение