«Я не клоун», — вот что написал учитель истории.
Теперь Алексей Кузнецов не работает в школе а ведёт программу Родительское собрание.
https://www.facebook.com/xenialarina/posts/2098961586812315
Юрий Богомолов:”Сталин-Зевс проглотил Хроноса. Потом, оставив после себя море крови и горы трупов, отрыгнул не до конца переваренное Время, в котором мы теперь все вместе живем.Это нам новое испытание.
Из безвременья мы вынырнули с гигантскими потерями. В том числе и такой материи, что называется «человечностью». Об этом все чаще и острее говорят мастера культуры. Об этом говорил Балабанов. Об этом сказал в «Нелюбви» Звягинцев. Между берегами обезображенного леса и урбанизированной реальности сгинул подросток, который в нелюбви был зачат и нелюбовью окружен.
Так уж случилось, что в ХХI веке мастерам культуры приходится обращать внимание на нелюбовь, которая на свой манер связывает людей. И, судя по всему, нелюбовь уже не феномен, а рутина. Довольно зловещая, судя по тому, что пришлось увидеть в сериале. Вот и не стало обручальным нам Садовое кольцо.
Как там пелось в одной советской песне? «Любовь — кольцо, а у кольца начала нет и нет конца».
У нелюбви в «Садовом кольце» нет конца.
https://snob.ru/entry/162873
Татьяна Толстая. Дневники и письма великих-23 июня 2018 г. в рамках культурно-образовательного проекта «Слушай Сюда» состоялась встреча с Татьяной Толстой на Эрарта Сцене (Санкт-Петербург) перед закрытием площадки.
Писательница размышляла о дневниках и письмах Льва Толстого, Александра Пушкина, Антона Чехова, Юрия Нагибина, Корнея и Лидии Чуковских и др., их неприкрытую правду, их откровения. Дневники и письма показывают самое сокровенное в поисках, смятениях, работе творцов, делают их ближе и понятнее нам, отсюда их необыкновенная популярность.
https://www.youtube.com/watch?v=qdoabXPMkLI&index=19&list=WL&t=0s
Андрей Архангельский:”Ноу-хау путинской модели, в отличие от прежних авторитарных режимов — своеобразная попытка соединить карнавал и репрессию
атмосфера либерализации во время чемпионата оказалась возможной благодаря команде с самого верха — «не трогать, не мешать, наблюдать». Власть решила «оставить как есть» все эти братания и гулянья с иностранцами ради показухи, скажут нам. Но эта показуха — тоже ведь политический инструмент. Что этот сигнал должен означать на языке политики? Вероятно, сейчас выгодно показать всему миру, что мы «можем быть хорошими», вести себя «нормально» (то есть так, как принято в цивилизованном мире). Но ключевое слово тут — «можем»; «можем быть хорошими, если вы не будете нас расстраивать». Но в ином случае можем, как говорится, и «повторить». То есть, в итоге вся эта «нормальность» — всего лишь инструмент.
Впрочем, пропаганда всегда использовала любую человечность в своих интересах, и весь этот карнавал может быть подан так: «простые люди во всем мире не интересуются Донбассом или Сенцовым. Им нужны хорошая атмосфера и безопасность. Во всем виноваты западные политики и элиты».
Но важный остаток все-таки в том, что мы можем быть дружелюбны, что нам нравится, когда всем хорошо — причем, без разнарядки, без «национальной идеи», просто так; просто радоваться, справлять праздник жизни.
консервативная часть общества обеспокоена этим, пускай даже временным, ситуативным ослаблением гаек. Потому что принцип перманентной репрессии стал в России с некоторых пор опять регулятивным принципом, скрепой. «Забота о нравственности» — это фрейдистское замещение потребности в перманентной репрессии, желания кого-то наказывать или обвинять. Неважно уже, кого и за что; важно, чтобы накал не спадал. Подсознание срочно ищет временного врага взамен традиционного и находит — в форме «заботы о нравственности».
Эту потребность в постоянной репрессии, пусть даже символической, можно сравнить с болезнью, которая мечется в организме, затрагивая то один орган, то другой. Еще в старину говорили — «бес вселился». Потребность кого-то ненавидеть в качестве опоры существования, самой экзистенции — есть разновидность нравственного заболевания, которое проявляется в разных формах.
Итак, у нас две тенденции, две спонтанности. Плюс и минус (ну, или наоборот, как кому видится). Две разнонаправленные тенденции общества. И своеобразный общественный итог чемпионата. О чем все это говорит?
У Ницше, Шпенглера и еще десятка западных философов повторяется одна и та же мысль: Россия — это пространство, еще не раскрывшее свой потенциал, еще находящееся как бы в состоянии исторического сна; ее энергия еще не оформилась в какую-то определенную форму. Казалось бы, ХХ век стал такой точкой сборки, субъективации России — которая в прошлом веке определяла судьбы всего мира. Но, вероятно, российский принцип «хождения истории по кругу» обнуляет даже самые масштабные исторические результаты. В итоге Россия сегодня опять вернулась в прежнее состояние потенциальности. С одной стороны, страна готова, как мы видим, стать органичной частью мира — это демонстрирует нам атмосфера на чемпионате; с другой — опять готова составлять списки врагов. И эта потенциальность всегда сохраняет вероятность реализации как лучшего, так и самого худшего сценария.