https://meduza.io/feature/2017/05/18/nelyubov-film-o-pustote
Владимир Кара-Мурза:”Комитет Сената США по делам государственного управления утвердил законопроект S.459 о переименовании сквера перед посольством России в Вашингтоне в площадь Бориса Немцова.
https://www.facebook.com/vladimir.kara.murza/posts/1387214641338461
Жить стали красиво, но в долг-Анастасия Миронова о том, как изменилась провинция и чего ей это стоило
О кредитах и тяжести их выплат говорят везде: в кафе, автобусах, в маршрутках, просто на перекрестках. И это проблема всей провинции.
Зайдите в торговый центр за пределами МКАД или петербургского КАД, прислушайтесь к разговорам, и вы наверняка услышите очередную исповедь кредитомана. По уровню закредитованности Москва и Петербург занимали в 2016 году 9-е и 12-е места соответственно, при этом в России много регионов, которые при совсем немосковских доходах имеют кредитов на душу населения почти столько же, сколько Москва, а то и больше.
И это, конечно, существенно портит общее впечатление от нестоличной России.
Вроде бы и облагородились люди, но получается, что сделали это в долг.
Интересно: когда деньги совсем кончатся и придется долги отдавать, сохранят ли россияне свои новые культурные лица? Или в поезда возвратятся дышащие перегаром и лапшой «Доширак» развороченные рыла?
https://www.gazeta.ru/comments/column/mironova/10676609.shtml
Александр Морозов:”кремль придется переосвящать (после изгнания бесов). даже если там останется только музейно-туристическая зона. все равно нельзя так оставлять.
https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=10208999270323435&id=1367268883
Федор Крашенинников:”Вопрос о власти элитами решен: она остается несменяемой и потому считает невообразимой дерзостью даже теоретические попытки посягать на нее или хотя бы пытаться использовать ее же просчеты для агитации против нее.
Для удобства несменяемой власти любое недовольство в России предписывается упаковывать в фантик «неполитического протеста», чтобы начальство само решало — стоит на него реагировать или нет. Власть боится, что из-за неблагоприятного стечения социально-экономических и политических факторов граждане начнут массово, регулярно и по разным поводам выходить с политическими лозунгами, которые так или иначе сведутся к требованию ухода первых лиц. Это разрушит миф о всеобщем консенсусе и единении вокруг национального лидера и заставит принимать какие-то жесткие решения: в преддверии президентских выборов такое развитие событий неприемлемо для Кремля.
Политизация — сегодня это самый простой способ не просто заинтересовать власть своей проблемой, но и заставить ее срочно что-нибудь делать. Еще несколько лет назад истерику вызывали любые массовые акции — это породило миф о том, что если не политизировать протест, а просто выступать с конкретными требованиями, то власть пойдет навстречу. Сейчас власть готова к локальным выступлениям по социальным и экономическим поводам — лишь бы без политических выводов. Все группы недовольных должны для себя ответить на вопрос: вы хотите сделать приятное власти или решить свою проблему? Если приятное власти — конечно, не стоит политизировать. А если решить свою проблему — политизируйте, это поможет.
https://www.vedomosti.ru/opinion/columns/2017/05/17/690153-politizirui
Александр Баунов:”Фундаментальный пункт пакта с новым государством: мы соглашаемся не поднимать вопрос о заводах и скважинах, не пойми как оказавшихся в частных руках, в обмен на собственное жилье и более высокий по сравнению с советским временем уровень эмансипации частной жизни от государства, которое при этом продолжает поддерживать привычный уровень городской и социальной инфраструктуры. И вот на этот базовый пункт соглашения покусились власти: заводы остаются в привилегированных руках, а частная собственность непривилегированных лиц поставлена под сомнение.
Серия странных нападений на активистов и их имущество, совпавших с зарождением сопротивления программе, попытки давления и манипуляций общественным мнением вместе с вдруг вернувшимся чувством незащищенности перед чьими-то серьезными интересами возвращает москвичей к забытым переживаниям 1990-х, когда человек оказывался беспомощным перед теми, кто покушается на его дом. Это подрывает чуть ли не главный тезис современной российской идеологии о преодолении разбойничьих 90-х.