14. Если будут нащупаны методы, которые в промышленных количествах позволяют менять структуру потребления информации, делать интернет (а не телевизор) основным источником именно политических новостей — политическая монополия Кремля схлопнется очень быстро, переход количества в качество будет незамедлительным.
https://www.facebook.com/leonid.m.volkov/posts/1775600432462582
Федор Крашенинников:”Диалог власти и общества окончательно архаизировался, переместившись на улицу: иные средства связи уже не работают
Начало мая в России — время массовых акций. К традиционным демонстрациям, организуемым властью 1 и 9 мая, в этом году добавились и протестные мероприятия 5 мая, прошедшие в десятках городов России, и столичный митинг «За свободный интернет» 13 мая. Кроме того, в городах Подмосковья не затихают «мусорные» протесты, и дело там уже доходит до стрельбы.
Казалось бы, зачем нужны массовые шествия, митинги и протестные акции в XXI веке, когда существует множество более спокойных и удобных способов выразить свою позицию, главный из которых — выборы, позволяющие миллионам людей высказать свою позицию и рассчитывать на ее учет со стороны власти? Но в России ни этот, ни иные механизмы полноценной связи власти и общества больше не работают. Даже формально победившая на выборах сторона считает необходимым демонстрировать свое доминирование еще и на улицах городов, в том числе с помощью прямого насилия над несогласными.
Массовые акции протеста, как и организуемые властью уличные изъявления лояльности, надо рассматривать, прежде всего, в качестве тревожных свидетельств архаизации политической жизни в России. И если власть в обозримом будущем не пойдет на демократизацию выборов и не создаст условия для выражения всего спектра имеющихся в обществе настроений и позиций с помощью местных, региональных и федеральных голосований, то этот процесс будет только усиливаться, и следующая стадия уличного противостояния — систематическое уличное же насилие (которое уже набирает обороты).
Едва ли такой сценарий устраивает нормальных людей по обе стороны пока еще виртуальных баррикад, но для маргиналов и хулиганов это питательная среда и большие возможности. Мы уже видим, как отбросы общества получают от власти санкцию на уличное насилие, и надо ли будет удивляться тому, что и с другой стороны появятся энтузиасты силовых решений?
https://newtimes.ru/articles/detail/162920/?utm_source=twitter&utm_medium=social&utm_campaign=thenewtimes&utm_content=rss
Дмитрий Быков:”Нигде спектаклей не отменят, чтоб убедить Басманный суд, ничьих усилий не оценят и репутаций не спасут. Не то что власти сумасбродны, не то что правит троглодит*, — но люди могут быть свободны, лишь если кто-нибудь сидит. Конечно, это принцип скотский, утеха трусов и зверей, — когда посажен Малобродский, свобода кажется острей; пусть это будет Корогодский, пусть это будет Бродский, Троцкий, пусть это будет Заболоцкий, не обязательно еврей… В России, скажем беспристрастно, всегда и всем грозит тюрьма; свобода — следствие контраста, как тупость — лучший фон ума. Мы все настолько несвободны по нашей матрице самой, что наши вольности пригодны лишь по сравнению с тюрьмой. И в силу этой же причины, при общей кротости телят, такие страшные мужчины Россией издавна рулят. Они в таком вещают тоне и так взрывают все мосты, что мы всегда на этом фоне умны, гуманны и чисты. Мы потому-то их и терпим, — и сам я втайне к ним влекусь, — что кислое в сравненье с терпким почти что сладостно на вкус. Кто мы без этакого фона? Поступки, лирика, кино — все примитивно, и конформно, и неталантливо давно; а погляди на наши власти, что хуже всяческой хулы, — и мы, ходячее несчастье, уже титаны и орлы!
Все это здраво понял Сталин: любовь не купишь калачом. (Он был отнюдь не гениален, но догадался кой о чем.) И я предположить рискую, что, соотечественник мой, любить возможно жизнь такую лишь по контрасту с Колымой? Ведь если заперта граница и полки пасмурно пусты, то Крым — вполне такая Ницца… а уж на фоне мерзлоты! Все отравили — хлеб и воду, лишили смысла самый труд, но сильно чувствуешь свободу, когда соседа заберут. Когда кого-то арестует верховный наш синедрион, то если кто и протестует, то, может, пять на миллион.
Все остальные только рады, повсюду тосты и пальба: нет у раба иной награды, чем вой соседнего раба.