Сильных мировых игроков, как правило, не любят. Но их могут уважать. Россия, однако, уже не может соревноваться на этом поле. Тем более с Китаем. Ну и пусть не любят и не уважают, скажут у нас некоторые. Россия будет доказывать свою Державность, свою исключительность и требовать от других признания своего права на влияние через проецирование силы. Но вот ведь незадача: введя против России санкционный режим, Запад ограничил для Кремля возможность использования любых инструментов влияния, тем более силы. Остальные государства, включая Китай, не горят желанием помогать Москве вырваться из санкционного гетто, в которое Россию загнал Запад.
Россия вынуждена не замечать, как ее союзники ( в частности, Казахстан) налаживают мосты с США. Москве приходится глотать унижение из-за того, что пхеньянский лидер не счел нужным привлечь Россию к процессу примирения Северной и Южной Кореи. Москве приходится терпеть, когда США начали поставлять в Украину противотанковые системы Javelin
Конечно, можно согласиться на роль государства-одиночки и готовиться блуждать по мировой сцене либо ее “закулисе” последующие сотни лет. Но это полный отказ не только от идеи Державности, но и от вовлеченности России в мировые события. Наконец, самое главное: как быть с российским самодержавием, которое Кремль пытается воспроизвести, сделав нынешнюю власть бесконечной? Ведь позвоночником системы самодержавия является именно Державность, признанная не только своим населением, но и всем миром! Как долго можно ползти со сломанным позвоночником?
https://www.svoboda.org/a/29190967.html
Глеб Павловский:”российский термидор как шанс уйти от второго распада, завершить цикл революций и контрреволюций. Эту формулу, которую я тогда придумал, вы найдете в одном из первых путинских выступлений в 2000 году: больше не будет ни революций, ни контрреволюций. Я мечтал о стране без внутреннего врага. А жил всегда в стране, у которой был выдуманный властью внутренний враг. Девяностые в этом смысле мало отличались от восьмидесятых.
NT: Кто был тогда внутренним врагом?
В 1990-е, ну, конечно же, эти страшные «красно-коричневые», с призраком которых боролись те, кто сегодня сами покоричневели. А потом появилась Чечня и Басаев. Но в начале нулевых казалось, что шанс на Россию без внутреннего врага есть. Путин дал ей лет десять примерно. Вспомните эту невыносимую «управляемую демократию»!.. Политика вытеснения конфликта из внутренней жизни. Были какие-то террористы, которые не идентифицировались ни с кем в стране. Хотя создавали, конечно, возможность расширения полномочий ФСБ, что и происходило.
Путин, возрождающий Россию, обогащающий нацию. Обогащение немедленно перешло в скупку лояльных, но какое кому дело, отчего люди верны? Так даже лучше, без крови. Никакой 1937 год не нужен, когда у тебя столько баксов. В ближнем кругу все живут на три дома, две яхты и остров. Россия близка к альянсу с Европой. Чечня замирена.
на него начинает влиять чудовищный прессинг «Останкино», оно работает на него как театр одного зрителя. Теперь он может поверить в любую постановочную конспирологию — хоть в посылку Boeing, полного мертвецов, чтобы его дискредитировать. Раз ты ось мира, то на что не пойдет враг, чтобы тебя убрать? Все, что происходит, осмысляется им как спецоперации врага, который денно и нощно ищет возможность его убрать.
И Россию он теперь видит иначе. Россия — в нем. Он символ России, он знает свой рейтинг, у него есть внутреннее мерило величия. Но не может ничего изменить — символ не вправе меняться. Владимир Ильич Ленин не вышел из Мавзолея строить коммунизм. Что Путин может? Да почти ничего. Зато остановить он может в стране почти любого. Здесь последняя инстанция его силы: остановить можно все, Но запустить процесс, который дальше пойдет развиваться спонтанно, без него, значит — передать кому-то власть.
Думаю, система достигла своего акме, и ее ждет сброс к простоте. Она не удерживает тех результатов, которых достигла, они вываливаются из рук. Ее кадры ищут, как все упростить. Ей предстоит пережить встречу с реальностью как неуспех, причем фатальный неуспех. Это может пройти и в мирных формах, между прочим. Но необязательно.
https://newtimes.ru/articles/detail/160874
Евгений Ихлов:”Важное различие между путинизмом и андроповщиной, и важное сходство путинизма со сталинизмом
В Эрэфии, вежливо называемой Мордором, число политзаключённых (по версии “Мемориала”) приблизительно равно этому числу в СССР — при в два раза меньшем населении. Правда, и средние срока в два раза меньше.