От Кириенко сидящего на старой
площади до Чадаева пишущего тексты Володину. Там еще Чубайс между ними. Но этих двоих Немцов привел в политику. Думаю они прекрасно понимают что Бориса убила власть, которой они служат. Пытаюсь залезть в их мозг и понять, как они себя чувствуют. Как оправдывают. Оправдываются.
мне почему-то кажется, что если
на нем будет как обычно 10-20-30 тысяч человек, то это будет последняя крупная легальная акция. И после «голосования» по «поправкам» мы будем маршировать в лучшем случае где-нибудь в Люблине. В худшем случаем по стадиону Лужники по кругу в пять утра. Но если сегодня придет необычно много, если придёте лично вы и лично я, если вы и я в оставшиеся три часа позовём людей, все может быть иначе. Все всегда может быть иначе.
Андрей Зубов:' Я иду потому,
Андрей Зубов:' Я иду потому, что события в России развиваются так, что скоро такие свободные шествия под свободно написанными лозунгами станут совершенно невозможными, о них забудут и власть будет хоронить память о возможности быть свободным. Я знаю, что нам готовят тюрьму, и потому я иду, чтобы сохранить свою совесть перед историей, перед детьми и внуками. Я вижу их глаза. Они ждут, что я пойду. В романе 'В круге первом' есть такой далеко неглавный персонаж. Тверской дядюшка Иннокентия Авенир. Как величайшую святыню и ценность хранил он газеты января 1918 года. Хранил потаенно. За обнаружение таких газет репрессия была почти неминуема. Это были газеты, рассказывающие о созыве Учредительного собрания, о его разгоне и о демонстрациях в его защиту. Бесполезных демонстрациях. Демонстрации были расстреляны красными бандитами, науськанной солдатней, но дядюшка Авенир как своё главное достояние хранил свидетельства того сопротивления наступающей большевицкой диктатуре и память - что среди демонстрантов был и он. Племяннику, принявшему самоубийственное решение сопротивляться атомному проекту Сталина, он показал свою святыню и тем утвердил Иннокентия в принятом им решении идти на борьбу. Вот и мы, дорогие друзья, в этот, казалось бы мирный и солнечный последний день февраля 2020, совершаем исторический для себя и своих потомков шаг. Мы идем против диктатуры зная, что скорее всего не победим ее этим шествием. Мы идем, чтобы победить раба в себе. Раба и труса. И еще - прихлебателя тиранического режима, явно или тайно принимая от него мзду. Мы идем, чтобы самим остаться свободными, как бы не сложилась судьба нашей России. Я иду. Мы с вами идем!
Если бы Немцов стал президентом
России, он проводил бы в главном такую же политику, как и Путин. Он жестко нагнул бы олигархов, подчинил бы их правительству. Ведь как вице премьер, Немцов уже жестко воевал с олигархами. Он защищал бы православие и традиционные ценности. Ведь как губернатор, он очень много сделал для возрождения православия. Он защищал бы русских в Украине, - ведь он был очень русский. Он вел бы программу импортозамещения, - ведь он был фронтменом кампании Покупайте Российское! Он конфликтовал бы с американцами, потому что Немцов был патриот России. Наверное, только чекистов бы было меньше во власти. Но все равно было бы много, потому что главный запрос страны был бы тот же - восстановить государство после распада. И стилистика была бы менее путинско стальной, более цветной.
какое-то бесконечное дежавю - ничего
не меняется, только хуже становится, но надо идти через не хочу. Показать, что мы есть, все помним, ничего не простили. В конце концов, вся новейшая история России - она не про власть и не про Путина, с ними все уже давно понятно. Этот режим, как старческая деменция, способен только к регрессу. Застой, плавно переходящий в полный отстой. Главное действующее лицо современной истории России - это на самом деле не все эти путины-сечины-мишустины, а мы, гражданское общество. Это мы растем, меняемся, ошибаемся, падаем, встаем, учимся объединяться и идти вперед. И от нас зависит, что определит будущее России, - наши успехи или их провалы. Это очень важно понимать и помнить всегда, даже тогда, когда кажется, что все безнадежно.
Свыше десяти тысяч украинцев полегло