– Пройдемся по документальным свидетельствам. Существует огромное количество документов, подписанных им лично, в которых Сталин отдавал приказы пытать и расстреливать десятки тысяч невинных людей. Этим расстрельным спискам и депортациям не было конца. Развязанный им массовый террор был направлен против всей страны. Можно ли такого человека назвать нормальным? И при этом нужно помнить, что Сталин был одаренным человеком с незаурядной харизмой, огромной работоспособностью, обладавшим стратегическим мышлением. Во многом он был на голову выше своего окружения. Однако, исследуя труды и дела, которые он оставил после себя, трудно не прийти к выводу, что мы имеем дело с типично социопатическим поведением. Мы сталкиваемся с необычайно противоречивой личностью, в которой уживались стратегическое мышление и идеологическая узость, широта интеллектуального горизонта и примитивность в понимании колониализма и империализма. И это один и тот же человек: широта мышления в одних вопросах и узость в других. С одной стороны — человек, построивший мощное государство, с другой — социопат, безжалостно убивающий друзей и соратников, преданных военных, чекистов, дипломатов, ученых, крестьян. И это всё — Сталин.
Из анализа частных источников вырисовывается маниакальная зацикленность Сталина на идее коллективизации. Малейшее противоречие по этому поводу он воспринимал как личный выпад; такие люди уничтожались. Это была его навязчивая идея, погубившая миллионы невинных. Но для него это была заветная мечта покончить с последним оплотом капитализма и частной собственности в собственной стране — загнать в коллективные хозяйства сто миллионов крестьян. Террор этому способствовал. Полнейшее безразличие Сталина к охватившему страну массовому голоду 1932–33 годов также было связано со страхом за реализацию собственной idée fixe. Даже когда он объяснял арест и расстрел маршала Тухачевского, он говорил о коллективизации. Или, к примеру, обратимся к близкому кругу его соратников, в который входили Молотов, Каганович, Ворошилов, Калинин, Микоян и другие. Эти люди верили Сталину, неизменно поддерживали его во фракционной борьбе, но он сломал их психологически. У некоторых из них были арестованы даже жены. Он психологически сломал Орджоникидзе, который покончил с собой, сломал он и Ворошилова. Он превратил этих некогда твердых людей, убежденных большевиков, многие из которых прошли подполье и Гражданскую войну, в дрожащих за жизнь безвольных марионеток. И это тоже был один из результатов Большого террора, который создавал атмосферу всеобщего страха, упрощавшего диктатору управление страной. Террористическое руководство оказалось достаточно эффективным для создания мобилизационной экономики СССР.
– Сталин сыграл очень важную роль в революции, однако это была не революция, а военный переворот, классический coup d’etat. В Октябрьском перевороте участвовало не более десяти тысяч человек, и Сталин был одним из самых важных его участников. Конечно, не столь значительным, как Ленин и Троцкий, но очень важным. Четыре человека были главными фигурами большевистского переворота: Ленин, Троцкий, Свердлов и Сталин. Нет сомнения, что Сталин входил в очень узкий круг руководства переворота, был важным его участником, но не самым важным. Если бы, к примеру, Временному правительству удалось арестовать или ликвидировать Ленина и Троцкого, переворот бы не состоялся. Если бы был ликвидирован или арестован Сталин, путч произошел бы и без его участия.
– Сталинская цель при подписании пакта в августе 1939 года корнями уходит в 20-е годы. С того времени у него сохранилась и даже усилилась обуревавшая его навязчивая идея, что СССР рано или поздно станет объектом нападения коалиции капиталистических стран. Он не допускал мысли, что капиталисты смирятся с существованием социалистического государства (судил, конечно, по себе). Отсюда и проистекала его маниакальная идея существования СССР в виде осажденной крепости в кольце врагов и тотальная милитаризация страны. В его памяти была свежа интервенция Антанты во время Гражданской войны. Антанта, конечно, была очень слабой и несерьезной попыткой вмешаться в ход Гражданской войны, и ее очень быстро сдунули пацифистские настроения в странах Антанты. Заключая пакт с Гитлером, Сталин хотел предотвратить создание такой антисоветской коалиции. Почему был выбран именно Гитлер и Германия? Обе страны после окончания Первой мировой войны оказались в сходных политических и экономических ситуациях, ощущая себя жертвами Версальского договора. Это их сблизило, что и было зафиксировано Рапалльским договором 1922 года. Немецкие офицеры проходили стажировку в советских военных академиях, а советские военные получали образование в Германии. Обе страны жаждали пересмотра Версальского договора и ощущали себя париями среди стран-победительниц. После прихода Гитлера к власти Сталин сохранил дружеские отношения с Германией, зная о его патологической ненависти к коммунизму и коммунистам. Обе страны сближала и социалистическая риторика их пропаганды: Гитлер не уставал метать громы и молнии в адрес западных “капиталистических плутократов”. Однако Сталин стремился убить двух зайцев: сохранить политические и экономические отношения с Германией и одновременно заручиться сотрудничеством с западными странами — Англией и Францией прежде всего. Он вовсе не был уверен, что Гитлер окажется победителем в наметившемся противостоянии Германии и англо-французского альянса. Конечно, Сталин никому не доверял, недоверие было важнейшей частью его ментальности, но Гитлер, считал он, мог ему пригодиться в случае интервенции новой Антанты. Не уверен, что Сталин до конца понимал значение пакта для Гитлера. Для Гитлера же с самого начала пакт с СССР воспринимался как отвечающий интересам Германии лишь в случае войны с Англией и Францией, заявившими в июле 1939 года, что поддержат Польшу в случае нападения на нее Германии. Гитлер хотел обезопасить свой восточный фланг в случае такой войны. Но когда в 1940 году он сломил сопротивление Франции, пакт с СССР приобрел для него совсем другой смысл, практически обессмыслился. После раздела Польши с Гитлером Сталин делал все, что в его силах, чтобы сохранить дружбу с фюрером, но у Гитлера были уже совсем другие планы.