54. Мацейчук Томаш — польский журналист. “Россия в состоянии нападать всего лишь на беззащитных противников, которым нечем ответить. Что происходит, когда противнику есть чем ответить, мы видели в случае Турции, которая сбила российский самолет. Многие боялись, что Путин накажет Анкару, российские патриоты даже мечтали о том, чтобы взять Стамбул и вернуть ему название Константинополь. Но все ограничилось уничтожением партии турецких помидоров. Какое жалкое зрелище…”
61. Окара Андрей — украинствующий политолог. “Русский мир надел на себя маску Орды. Или же наоборот: это Орда до определенного момента натягивала на себя маски и декорации русского мира? Или русский мир — это и есть немного внешне славянизированная Орда?”
64. Пархоменко Сергей — журналист. “На чем надломилась путинская Россия, как это теперь понятно, на чем она покатилась? Смешно — она покатилась вот на этих баночках мочи через дырочку… Она покатилась на вот этом безумном напряжении всех сил с идеей выиграть олимпиаду… Как теперь мы понимаем, они ее выиграли с помощью мочи через дырочку… И дальше оно сломалось. Дальше началась истерика, которая выразилась в аннексии Крыма, в попытках развязать гражданскую войну с половиной Украины… И пошло-пошло-пошло-поехало, и в результате мы пришли сейчас к ситуации, когда о главе России говорят как о военном преступнике”.
66. Пионтковский Андрей — публицист: “Сирийская авантюра заканчивается на наших глазах трагедией Алеппо. Путин и вся страна получают клеймо военных преступников… Это зомби-режим. Это жизнь после смерти, потому что он экономически недееспособен. Клептократия не может обеспечить ни технологический рост, ни экономическое развитие, ни уровень жизни. Он потерпел внешнеполитическое поражение. И в ближайшие месяцы, год… 2017 год — очень символический год, кстати. Будем наблюдать, как будут развиваться события”.
67. Подрабинек Александр — диссидент: “Непонимание и осуждение — так вкратце можно охарактеризовать реакцию в российском обществе и социальных сетях на известие об убийстве посла России в Турции Андрея Карлова. Большинство комментаторов соглашаются с тем, что это был террористический акт и ему нет оправдания… Российский обыватель находится в приятном заблуждении относительно миротворческой миссии России, гуманности ее армии, непрактичной щедрости ее зарубежной политики… Похожая ситуация была в нацистской Германии, когда миллионы немцев были уверены, что Адольфа Гитлера заслуженно называют «канцлером мира»… Они ничего не знали о лагерях смерти и не мудрено: немецкие газеты об этом не писали, по радио об этом не говорили. Потом, после военного поражения, они пытались оправдаться этим незнанием, и в ответ на это оккупационные власти устраивали для них принудительные экскурсии в лагеря смерти… Российскому обывателю еще предстоит прозреть и взглянуть на себя и Россию со стороны, глазами тех, кто пережил реальные последствия кремлевской экспансии, кто видел подлинную жизнь, а не лживую телевизионную картинку с Останкинской башни”.
72. Рыклин Александр — журналист: “Два года назад их “русский мир” убил в небе над Украиной много ни в чем неповинных людей… Детей, женщин, мужчин… Все — гражданские… Будь он проклят, этот “русский мир”… Потому что это никакой не мир. Это — война. Это “русская война”. Грязная, тупая, пошлая, преступная, беспощадная война против всего живого и светлого… И нам тут в России предстоит не за честные выборы бороться, не экономику поднимать из руин… Нам надо остановить “русскую войну”… Любой ценой…”
73. Сванидзе Николай — историк. “А именно вот этих 28-и, которые подбили 18 немецких танков, не было. Зачем же продолжать тупо говорить, что это было? У нас, что, мало подвигов реальных было во время войны, что мы хватаемся за выдуманные? Пусть существуют, бога ради, говорите о том, что это миф, святой миф, ну и что? У нас считается до сих пор, что Егоров и Кантария подняли красное знамя над рейхстагом. Не они поднимали. О подвиге молодогвардейцев говорили. По-другому выглядел подвиг молодогвардейцев.”
74. Серебренников Кирилл — режиссер. “А разве мы не живем в стране неотмененного рабства? Разве мы свободны? Крепостное право и архипелаг ГУЛАГ растворились в России, они внутри, их не выблевали, не выкинули, не вытравили — и они постепенно заразили собой всех… Россия сегодня — невероятно темная страна, невежественная, и она становится еще темнее, мракобеснее, это совсем выглядит как катастрофа”.