Люди не чувствуют, что живут в родной стране, они как чужие. Вот это ощущение отчужденности и брошенности характерно для всех регионов
Российская власть долго придерживалась тактики удержания народа в ежовых рукавицах. Бедным народом со сломленной волей проще управлять: каждый занимается только вопросом собственного выживания, здесь уж не до протестов и прочих проявлений недовольства. Любые же попытки выпрыгнуть из котла моментально купировались, а освещение в СМИ пресекалось. До определенного момента такая тактика позволяет чиновникам держаться своих мест: на региональном уровне все тихо и спокойно, а это позволяет создавать красивые отчеты их кураторам в Кремле. И все довольны. Но палку перегнули, за Читой скоро последуют другие регионы, ибо политическое поле в стране разрушено.
Можно не гадать, когда же давление в котле поднимется до критической отметки, — это конец ноября, когда вступят в силу новые антироссийские санкции. Вот тогда пояса людям так придется затянуть, что станет невозможно дышать. Высокое напряжение в условиях разрушенного политического поля обычно снимается кровавой войной.
https://www.mk.ru/politics/2018/10/01/v-rossii-gryadet-bolshaya-politicheskaya-burya.html?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com
Светлана Алексиевич:”Я думаю, что мы, с нашим культом силы, — варвары
Вчера узнала о присуждении мне премии Анны Политковской. Это было совершенно неожиданно. И после того — все время думаю об Анне.
Я думала и думаю: Анна — единственный человек, который остался чистым. Единственный человек, избежавший компромисса. Резкий, прямой. Словно свыше благословленный своей непримиримостью. И особым сиянием этой непримиримости.
А мы все — стали соучастниками того, что происходит в стране.
И возле нее было всегда отчасти стыдно. Да, быть собой — было стыдно. Потому что она дошла до конца. А мы нет. Она не позволяла себе никакого отступления.
Я говорила Анне: я не смогла бы сейчас поехать в Чечню. И работать так, как она. У меня кончился внутренний запас защиты от зла. От созерцания зла. Внутренний запас того, что позволяет свидетелю горя такого накала остаться нераздавленным. Я не выдержала бы ее опыта.
Но хорошо помню и ее слова: людей на стороне добра всегда больше, чем тех, кто служит злу. И именно из Чечни, из прифронтовой полосы Анна Политковская это знание вынесла.
Она говорила: люди на стороне добра вели ее по войне. Спасали. Помогали. И кто-то из них платил за это жизнью.
А я все время пишу о другом: о слабых. О выживании души. Не о том, как победить в войне: о том, как остаться на войне человеком.
Я думаю, что мы, с нашим культом силы, — варвары.
Да, они не могут убивать сегодня невинных. По крайней мере — в нашей части света. По крайней мере — пока. Но отправлять в тюрьму по надуманным абсолютно обвинениям — могут.
Я думаю: мы все, люди нашей цивилизации, нашей «одной шестой» — заложники культуры войны
https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/10/05/78086-my-s-nashim-kultom-sily-varvary
Ирина Петровская:Есть индустрия, существующая по своим законам, а также осознанная необходимость награждать тех, кто, в сущности, находится за рамками профессии, но делает такое полезное для Отечества дело: промывает мозги согражданам.
«Задача премии — популяризация лучших проектов и телепередач как важной составляющей духовного развития общества», — говорится в Уставе ТЭФИ. Нисколько не умаляя заслуг телетворцов, по праву получивших ТЭФИ-2018 (а их немало), замечу, что с «духовным развитием нации» посредством иных телепроектов — большая проблема. Правда, не очень-то и понятно, что они называют духовным развитием.
https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/10/04/78071-angely-telehraniteli
Георгий Бурков в 1975 году:”У меня нет Родины, ибо у раба ее не может быть. Но если она у меня есть, то внутри меня, и так у многих. Но мы живем на чужой территории, нашу Родину оккупировали коммунисты. Это не татаро-монголы, это свои, и, пожалуй, в этом секрет их успеха. Они нас заставили быть чужими. Они приписывают нас к одному месту, но не к тому, где ты родился и вырос. Малая родина — это бандустан, явление обманчивое, лживое. И о нем позже.
Мы — лимитчики, т.е. профессиональные штрейкбрехеры. Предательство, зависть — давно стали частью Имперской политики коммунистов.
И никогда коммунисты не представляли интересы рабочего класса. Никогда. В основном это осколки и неудачники из всех слоев русского общества. Они истребили основу — крестьянство и интеллигенцию. Теперь их можно уговорить, умолить уйти с исторической сцены, но не истребить, не рассчитаться за содеянное. Неправда, что это уже другие люди. Это идеологические дети тех, первых, Бесов. Но их уничтожить нельзя еще потому, что они — это мы. Наиболее агрессивных (подавляющее большинство!) придется долго уговаривать вернуться в подполье. А потом терпеть их террор (жертвоприношение!Но не то, о котором говорил робкий Тарковский), как сейчас мы терпим рэкет и др. уголовщину. Это наши дети, братья, сестры.