<о, что происходит в России,
можно назвать легализованными репрессиями: многочисленными размытыми нормами законов Кремль сделал возможным применение мер административного и уголовного наказания любого активного гражданина. При этом под каток репрессий, как правило, попадают малоизвестные люди, но именно в этом механизм запугивания – посеять страх у всех, кто занимается тем, что Кремль считает нежелательным. Всегда и везде репрессии идут по нарастающей: сначала враги, потом сочувствующие, потом неподдерживающие. Всегда и везде под репрессии рано или поздно попадают те, кто раньше решения о репрессиях принимал, те, кто стоит наверху, те, кто сидел за одним столом'.
<Две новости дня. Колониальная оккупационная
администрация продолжает варварски эксплуатировать страну: - В Россию возобновили ввоз ядерных отходов под видом 'переработки' (мы единственная страна, импортирующая отходы) - Силовики блокировали Шиес, где планируют грандиозную свалку
<Эта чистка демонстрирует иноприродность для
любых государственных правозащитных структур присутствия в них людей, которые публично ставят под сомнение законность политических репрессий, осуществляемых именем закона. Отныне в таких структурах возбраняется говорить как о неправовых основаниях самой российской законности, позволяющих мне именовать охраняемый ею социальный порядок «диктатурой закона», так и о полицейско-судебном обогащении юридического смысла этой диктатуры, подводящем под законность противозаконные аресты и приговоры. И руководителям таких структур дано понять, что они отвечают за поведение тех, кем руководят, а если вольно либо невольно допускают поведение нежелательное, то тем самым расписываются в своей профнепригодности. Кто-то называет это убиением системного либерализма («сислибства»). Да нет, почему же. Не убиение, а уточнение допустимых границ. Если знаешь свой шесток, то можно быть и «сислибом». Это не только не возбраняется, но и поощряется.
<Глубинка в России не религиозна
и традиционна, а голодна и зла. Она скорее левая, чем правоконсервативная. Ее волнует социальная несправедливость, а не защита традиций. Утопающая в роскоши церковная верхушка все больше воспринимается здесь как союзник властей в ограблении «простого народа». Подлинная религия путинского клептократического режима — не христианство, а культ денег и власти. Именно за корыстные интересы правящих клептократов, за их капиталы и влияние ведется гибридная война. На плащах новых кремлевских «крестоносцев» должен быть не крест, а знак доллара. Европейские восторженные идиоты, принимающие всерьез разглагольствования российских ворюг про христианство и традиционные ценности, служат у них мальчиками-оруженосцами на побегушках в схватке за мировые природные и финансовые ресурсы.
<Даже честный опер, рискующий жизнью,
спасающий людей и ловящий бандитов, в конечном счете будет всего лишь сослуживцем убийц и садистов (одно время было модно говорить – «оборотней»). Подвиг полицейского нетипичен, типично вот это – «вел себя агрессивно», «легочная недостаточность», «проводится проверка». Попадание в полицейский участок для любого обывателя – заведомо смертельный риск, и мер предосторожности, которые даже не гарантировали бы, что ты выйдешь из отдела живым, а просто снижали бы риск убийства – таких мер предосторожности не существует. Кто станет с этим спорить?