Но всего за несколько месяцев система перестала выглядеть эффектной, претендующей на народность утопией. Впервые за два десятилетия она потеряла лицо. Сейчас это просто мощная, ничем не задрапированная машина власти. Она по-прежнему может заставить, но уже не способна повести за собой. Не знаю, что ей скажет народ, который смотрит на нее новыми глазами. Но ее собственная мечта приходит в негодность. Придется править без нее.
http://www.rosbalt.ru/blogs/2018/09/25/1734467.html
Екатерина Шульман:”у людей отнимают то, что им принадлежит по праву, что они справедливым образом считают своим. Значительная доля этого недовольства — это недовольство навязанным решением, принудительным изменением жизненных планов, о котором с людьми никто не посоветовался.
Коренной политический запрос в России сейчас — это запрос на политическое участие, запрос на учет своих интересов при принятии решений. Собственно, это и есть политический запрос per se, запрос на обретение политической субъектности. Естественно, как это обычно бывает, реальность находится в противофазе с доминирующей медиакартинкой, которая нам говорит, что, наоборот, народ пассивен, политики избегает, ничего не хочет, ни в чем участвовать не желает и душу свою делегирует государству.
Как повлияет устойчивое снижение общественной поддержки власти на главную задачу, которую ей предстоит решить в ближайшие годы, — на транзит власти? Пока наша политическая машина вытесняет эту проблему из своего коллективного сознания, поскольку гласно размышлять о том, что будет после нынешнего президентского срока, — само по себе крамола. Но она уже вступила в этот транзитный коридор, еще слабо осознавая это.
В целом авторитарные модели справляются с этой функцией не очень хорошо: пресловутая стабильность в обновлении — золотой секрет демократий. Статистически авторитарные модели персоналистского типа склонны сменяться краткосрочной милитаристской автократией (так называемой хунтой), которая, в свою очередь, передает власть победителю на выборах. Этот тип режимного транзита характерен для латиноамериканских диктатур и квазидиктатур (которые своим количеством окрашивают мировую режимную статистику).
Для реализации любых сценариев — от изменения конституции, наделения полномочиями коллективных органов, вроде Госсовета или Совбеза, до выбора единой кандидатуры преемника, не говоря уже о более энергозатратных вариантах типа слияния с Белоруссией в единое союзное государство с выборами общего президента, необходимо располагать тремя видами ресурсов: консолидированным силовым аппаратом, экономической состоятельностью и общественной поддержкой — мандатом от общества.
https://carnegie.ru/commentary/77322
Илья Мильштейн:”если догадаться, что начальство в осажденной крепости, которую никто не осаждает, воюет преимущественно с подведомственным ему населением, то все становится простым и понятным
Другой вопрос, долго ли еще все это продлится. То есть как долго народонаселение будет доверчиво внимать начальству, доверчиво ненавидя разнообразных врагов и доверчиво голосуя за коменданта осажденной крепости и его ставленников. Исторический опыт склоняет к мысли, что тянуться это может целую вечность. Свежие новости напоминают о том, что Россия — страна непредсказуемая, где чувство ненависти к врагам отчизны может быстро перекинуться на руководство. И хотя в Кремле подстраховались, выдвинув в качестве конкурентов ненавистным единоросам вполне себе лояльных власти и ничтожных кандидатов от ЛДПР, итоги губернаторских выборов в Хабаровском крае и Владимирской области явно свидетельствуют о том, что заряженные злобой россияне уже способны распознавать врагов и у себя дома.
А это довольно грозный признак того, что эффективная до последнего времени стратегия управления осажденной крепостью гражданам как-то приелась. Это слегка удивляет — ведь всего-то одиннадцать лет прошло, если считать с мюнхенской речи Путина, которая так вдохновила соотечественников. Раньше гораздо дольше терпели. С другой стороны, стратегия едва ли изменится, и это значит, что в Кремле сейчас лихорадочно пишутся новые сценарии, которые должны опять закошмарить и вдохновить народонаселение на новые войны с врагами.
Такую ситуацию мы назовем, пожалуй, переходной, причем неизвестно к чему. То ли к постепенному демонтажу нашей удивительно эффективной системы, который будет сопровождаться событиями драматическими, то ли к той эпохе, когда никому не нужную крепость начнут по-настоящему осаждать. Непонятно, что хуже, а пока все как бы идет по плану: дошла очередь до Израиля, и осажденная крепость продолжает успешно обрастать врагами, которым не видно конца