Тост 2020: - За бескрысье!
Наш старый президент в каждом
своем выступлении аккуратно обходит стороной все российские проблемы, накопившиеся за два десятилетия. И мы не понимаем, зачем он нам нужен, кроме как для того, чтобы узнавать точное время: кончился Путин – настал Новый год. Путин не говорит о том, что страна более десяти лет находится в состоянии стагнации и с этим надо, наконец, что-то делать. Путин не говорит о том, что старые скрепы, которые он нашему обществу предлагает, скрипят при каждом повороте кремлевского курса и не способны больше воодушевлять людей, видящих, как нами управляют прожженные циники. Путин не говорит даже о том образе будущего, который Кремль некоторое время назад собирался формировать, потому что у путинской России нет будущего, а есть только сконструированное Мединским липовое прошлое, и настоящее, в котором запуганный Лавровым народ ощетинился против всех соседей, с которыми лет 20 назад особых проблем не было. Зеленский сказал Украине о главном, рискуя тем, что его подход может не удовлетворить ни ватников, ни бандеровцев, ни патриотов, ни малороссов. И тогда утопающее в конфликтах общество поглотит своего нынешнего кумира. Путин стремится ничего России не сказать для того, чтобы ничего не решать, никого не раздражать, не предпринимать никаких конкретных действий и сидеть, сидеть, сидеть в Кремле, как можно дольше. Это не стратегия развития России. Это стратегия старости. Стратегия выживания. Стратегия унылого маневрирования, которое самому Путину уже давно наскучило. Но ему не наскучила власть, а потому он раз за разом что-то нам говорит, но глаза выдают одну главную мысль: я вечный, я не уйду, я не дам вам жить своей жизнью, я не дам вам отринуть страх и поверить в себя, поверить в Россию, поверить в то, что страна наша может родить что-то иное кроме ржавых скрипящих скреп.
У меня был проект 15
лет назад. Россия-2. Его еще в госдуме хотели запретить вместе с Сорокинскими «Дети Розенталя» в Большом. А мои единомышленники считали его пораженческим. Еще были гонцы из Калининграда. Мол если дойдет до реализации - предлагаем Калининград как столицу. Смысл его в возможности создания параллельной жизни в России. Не соприкасаясь с путинской. Политически речь шла о том чтоб н…айти зону с минимальным влиянием административным и властным и пытаться в ней обустроиться. Вот сейчас думаю, что ждать изменений в стране оснований нет, можно лишь желать, что бы появилась возможность жить отдельно. Не внутренняя эмиграция, а просто целыми кластерами. Ну и внутри этой России 2 все таки спроектировать послезавтра. Но вначале отделиться.
Левада совсем недавно уверял, что
Путина поддерживают 70% населения. Откуда тогда такое количество дизлайков под новогодним поздравлением всенародно любимого, что Первый канал и Россия 24 судорожно отключают эту функцию на ютубе? Комментарии они и не пытались разрешать. Иностранных агентов испугались? Но их же не может быть больше 30% россиян. Или кто-то врет?
Тот приятный момент , когда
новогоднее обращение Непрезидента Невладимира Непутина снятое Дождем обошло в трендах ютуба обычного президента Владимира Владимировича Путина. Вообще интересно , как многие в этом году искали , что бы посмотреть в нули вместо Известно кого. И вот для них мы сняли непрезидента, который разделил пальму первенства с отличным видеопродуктом Владимира Зеленского ( вдруг об…наружилось, что все понимают украинский) . И Зеленский, и Непрезидент ответили на запрос на эмоцию , эмпатию и искренность. Однажды обычный ВВП не запишет своё новогоднее обращение, нам покажут старое , например, года 2005 или 2015, и мы даже не заметим, как он исчез.
имеем возможность сравнивать три обращения,
и если речь Лукашенко -- это ископаемый совок, а речь Путина -- напомаженный совок, то послание Зеленского уже из нового века, идеально выстроенное риторически, политически, медийно, попытка строительства гражданской нации на языке 21 века -- то, чем наши две страны могли бы стать, но не сумели, оставшись с двумя закрепощенными, неуклюжими дедами, провинциальными по речи, облику и образу мысли. В Украине возникает политический стиль и язык, который взрывает идеологическую рутину ее северных соседей