VI.
Правда, это только так кажется, что между исчезновением два года назад избирательных участков и пожарами в Первомайском нет никакой связи. Накануне выборов мэр Бутенко не без ужаса (на пятки наступал другой кандидат, ростовчанин Александр Коберник, нагло эксплуатировавший модную той весной «оранжевую» риторику и даже грозивший устроить майдан на федеральной трассе «Дон») узнал, что шахтеры, на поддержку которых он рассчитывал, голосовать за него не собираются. Двух с небольшим недель, оставшихся до голосования, мэру хватает, чтобы предоставить областному законодательному собранию протоколы народных сходов (где и когда проводились эти сходы, до сих пор выясняет областная прокуратура) жителей Первомайского, где шахтеры просили исключить их поселок из состава города Зверево и передать его в состав Красносулинского района Ростовской области. Депутаты приняли соответствующее решение, и к моменту выборов Первомайский в качестве самостоятельной территориальной единицы уже входил в состав Красносулинского района.
VII.
- Красный Сулин - это 37 километров от нас. То есть и станция скорой помощи, и пожарная часть - все в 37 километрах, - объясняет голодающий Кащенко. - Пожары у нас часто случаются, каждый раз говорят, что замкнуло проводку, но пару раз в подвалах ловили пацанов, которые какую-то херню из ацетона варят - ну, наркоманы. Так вот, первый после передачи поселка пожар случился 9 сентября 2005 года. Сгорело десять домов - полностью, со всем барахлом. Пожарные из Зверева ехать отказались - не их территория, а когда мы к ним сами побежали, они просто заперлись в пожарной части и нас не впустили. А пожарные из Сулина приехали через час, когда было уже поздно.
Тогда же, два года назад, и прошла первая голодовка, но больший эффект произвел пикет у здания Зверевской горадминистрации, потому что двое пикетчиков, пенсионеры Кравченко и Никитин, после пикета умерли. Кравченко на следующий день, Никитин - через два дня. Молва, умеющая шлифовать до неузнаваемости любую информацию, немедленно объединила пикет и голодовку в одно событие, и до сих пор многие думают, что старики умерли от голода, хотя на самом деле у обоих были проблемы с сердцем.
VIII.
Жизнь Первомайского с тех пор так и выглядит - то пожар, то голодовка. Красносулинский район и сам по себе не так чтобы очень богат, самим не хватает, зверевские власти тем более своему бывшему пригороду не помогают. Голодающие требуют выплатить компенсации всем погорельцам. Во время последней голодовки, продолжающейся до сих пор, в квартиру на Ивановской приходил сам Эдуард Бутенко, обещал дать 2,7 миллиона рублей на восстановление сгоревших домов, но чуть позже. Даст или не даст, пока неизвестно, но шахтеры склонны верить - мэр умеет убеждать. Настоящий политик, как и было сказано.
IX.
Казачьи же торжества продолжались и на следующий день. В Новочеркасске открывали новый памятник. На бывшей площади Революции, ныне Троицкой, на месте снесенного в 1940 году храма Пресвятой Троицы установили поклонный крест - монументальную композицию из собственно креста и стоящих перед ним на коленях двух казаков. Строго говоря, новый памятник для Новочеркасска - не слишком большое событие. Город с менее чем двухсоттысячным населением, кажется, из одних только монументов и состоит - два атамана Платова (пеший и конный), Ермак Тимофеевич, атаман Бакланов, почетный гражданин Новочеркасска Юрий Гагарин, генералиссимус Суворов и прочие изваяния, вплоть до аллегорических «Согласия и примирения» (женщина, мальчик и крест). Поклонный крест на этом фоне, наверное, затерялся бы, если бы не нес дополнительной функции - он не просто символизирует память о снесенном храме, но еще и закрывает собой стоящий на площади памятник повешенным белоказаками в 1919-м красным казакам Михаилу Кривошлыкову и Федору Подтелкову, который, судя по всему, скоро снесут, потому что белоказаки в конечном счете, как известно, победили.
X.
Главный донской белоказак - атаман Всевеликого войска Донского Виктор Петрович Водолацкий. Сам он не из Новочеркасска - из Азова. После срочной службы в армии работал сантехником в домоуправлении номер один родного города, заочно окончил строительный техникум, потом перешел на предприятие объединенных котельных, где прошел путь от теплотехника до директора. С 1990 года - директор «Ростовоблтехкоммунэнерго», потом - вице-мэр Азова, потом - вице-губернатор Ростовской области. В 2000 году указом президента назначен атаманом Всевеликого войска Донского. Через час после открытия Поклонного креста генерала Водолацкого криками «Любо!» делегаты всевойскового казачьего круга переизбрали своим предводителем на очередной срок. Круг проходил в Казачьем драмтеатре имени Комиссаржевской (Вера Комиссаржевская дебютировала именно на этой сцене), и генерал Водолацкий выступал на круге с докладом. Рассказал о фестивале памяти поэта Туроверова (юные казаки из кадетских корпусов на открытии фестиваля выпускали в небо голубей, все голуби сразу улетели, а один сел на сцене и так и сидел, пока фестиваль не закончился), о том, что на Дону очень велик процент молодых людей, уклоняющихся от воинской службы, и многие думают, что это казаки не хотят служить, а на самом деле те, кто косят от армии - не казаки, а просто молодежь, не нужно путать. Потом перешел к «Плану Путина», о котором говорил гораздо более вдохновенно и горячо, казаки и плану Путина кричали свое «Любо».
XI.
Вечером торжества продолжились на левом берегу Дона, эту местность сокращенно называют Лебердоном. Качество почвы не позволяет возводить на Лебердоне долговечных строений, поэтому этот район Ростова состоит из одних только маленьких ресторанов и турбаз. Генерал Водолацкий и войсковой старшина Дмитрий Дибров (тот самый) открывали на Лебердоне новый ресторан «Атаманское подворье» - покрутившись на этом подворье с полчаса и сфотографировав Диброва на память (он почему-то очень удивился тому, что я хочу именно сфотографировать его, а не сфотографироваться с ним), я не стал дожидаться банкета и уехал, потому что и без Диброва-то донские впечатления категорически отказывались складываться в единую картину. В самом деле - отрезанный от города в рамках предвыборной хитрости шахтерский район, знаменитый московский продюсер-еврей и девушка из ДПНИ, устраивающие фестиваль памяти казачьего поэта, генерал-сантехник и «Любо!» плану Путина, а тут еще популярный когда-то телеведущий в казачьей форме - чистая шизофрения.
Между прочим, в тот день в Звереве опять отключили воду. На водокачке с марта не платят зарплату, и коллектив время от времени снижает давление в системе, оставляя шахтеров без воды. А в остальном, конечно, - любо.
Евгения Долгинова
Биологическая привязанность
Вместо дома, вместо детдома
- Например, если они захотят подраться? А они - захотят.
- Можно драться. Но мы ставим твердое условие: драться по записи и, например, по пятницам. Это не я, это Корчак придумал, но у нас мало эксплуатируется. Или вот курение. Можно - но кури один, в одиночестве, не искушай никого! Але, слушаю! Спасибо, родная!
В кабинете Георгия Михайловича Шаркова, директора социально-реабилитационного приюта «Вера», разрывается телефон: мы встречаемся накануне Дня учителя. Шарков одновременно отвечает на поздравления, раздает поручения, подписывает счета и дает мне интервью.